Жилая единица Ле Корбюзье, Марсель — Архитектура — Дизайн и архитектура растут здесь
После второй мировой войны резко возросла нужда в жилье. Марсельская «жилая единица», была первым масштабным проектом известного архитектора Ле Корбюзье.
В 1947 году Европа все еще ощущала на себе эффекты, оказанные второй мировой войной, когда Ле Корбюзье был назначен на строительство жилого дома для множества семей Марселя, которые остались без жилья после бомбардировок. Законченная в 1952 году, «жилая единица» была первым проектом из серии Ле Корбюзье, сосредоточенном на совместном проживании всех жителей, которые могли ходить по магазинам, играть, жить и собираться в «вертикальном городском саду».
«Жилая единица» была первым таким большим комплексом, который мог вместить 1600 жильцов. Особенно если учесть, что у Ле Корбюзье не было еще проектов такого масштаба, особенно в сравнении с виллами. При разработке здания для такого количества жильцов естественным желанием является распределение по горизонтали, а Ле Корбюзье разработал общий дом в квартале с модернистскими жилыми высотными зданиями.
Идея Ле Корбюзье «вертикального городского сада» была основана на расширении виллы в объеме, которое позволяло жителям иметь личное пространство, но снаружи этих пространств они могли бы ходить в магазины, есть, заниматься спортом и собираться вместе.
Когда 1600 жителей нужно расположить на 18 этажах, то встает вопрос о том как организовать пространство, чтобы удобно разместить жилые квартиры, общественные места и коммунальные службы. Что интересно, большинство общественных мест располагаются на крыше. На ней есть сад, беговая дорожка, клуб, детский сад, спортзал и небольшой бассейн. Кроме крыши есть еще магазины, медицинские учреждения и даже небольшая гостиница внутри самого здания. «Жилая единица» — это «город внутри города», который пространственно и функционально оптимизирован для его обитателей.
В отличие от обычного используемого Ле Корбюзье сурового белого фасада, «жилая единица» построена из армированного бетона, который был самым дешевым материалом в послевоенной Европе..jpg)
Однако, это может также быть истолковано как вещественная реализация с целью охарактеризовать условия жизни после войны – грубые, неумолимые, изматывающие.
Несмотря на то, что «жилая единица» не олицетворяет материалистические качества, как большинство работ Ле Корбюзье, в ней все равно есть механистическое влияние, в добавление к Пяти принципам, разработанным им в 1920-е. К примеру, огромный объем здания покоится на массивных колоннах, благодаря которым возможны движение, сады и места для встреч под зданием. Сад и терраса на крыше создают огромное общественное пространство для всего здания, встроенное патио на фасадной системе сводит к минимуму визуальную высоту здания, а ленточное окно увеличивает горизонталь столь большого здания.
Очевидно, что на Ле Клрбюзье повлияли промышленные идеи. «Жилая единица» отчасти напоминает огромные пароходы, которыми Корбюзье восхищался. Объемное здание словно дрейфует в пространстве, ленточное окно походит на застекленные иллюминаторы, идущие по борту, а терраса на крыше с трубами вентиляции вызывает ассоциации с верхней палубой и дымовыми трубами.
Даже несмотря на то, что эти элементы фигуральны и зависят исключительно от точки восприятия, между этими двумя сооружениями есть внутренняя связь.
Один из самых интересных и важных аспектов «жилой единицы» – это пространственная организация жилых отсеков. В отличие от множества многоквартирных здания, где квартиры располагаются по обе стороны коридора, Ле Корбюзье спроектировал здание так, что квартиры тянутся вдоль каждой стороны дома. Кроме того, имеются двухуровневые квартиры, что уменьшает количество коридоров до одного на три этажа. Сузив квартиры и создав двойные по высоте пространства Ле Корбюзье смог эффективно разместить больше квартир в здании и создать замкнутую систему жилых объемов. На каждом конце квартиры располагается балкон, защищенный противосолнечными экранами, который обеспечивает сквозную вентиляцию по всей квартире.
«Жилая единица» – одно из самых важных творений Ле Корбюзье, и к тому же один из самых инновационных проектов жилых зданий. Здание очень сильно повлияло на весь стиль брутализма.
«Жилая единица» служит примером для подобных строений и известна на весь мир. Правда, ни один из проектов не был так же успешен как этот, поскольку Ле Корбюзье активно использовал при строительстве свою систему пропорций Модулор. Первый крупный проект Ле Корбюзье стал одним из самых значимых в его карьере.
Марсельский блок ле корбюзье. Город внутри. Жилая единица от Корбюзье. Монастырь Ла Туретт в Лионе
В Музее им. Пушкина открывается большая выставка, посвященная пионеру современной архитектуры — Ле Корбюзье. «Афиша» вспомнила главные постройки классика и узнала, что с ними происходит сейчас.
В ГМИИ им. Пушкина привозят графику, живопись, проекты и макеты самого важного архитектора XX века — Ле Корбюзье. Родившийся в Швейцарии в 1887 году, он стал адептом модернистской архитектуры в мастерской Петера Беренса, где работал бок о бок с другими отцами-основателями модернизма — Людвигом Мис ван дер Роэ и Вальтером Гропиусом. Переехав в 1919 году в Париж тогда еще под своим настоящим именем — Жаннере, — он стал работать в «Обществе по применению армированного бетона», водить дружбу с Браком и Пикассо, а потом и издавать провокационный архитектурный журнал L’Esprit Nouveau — «Новый дух», в котором нападал на буржуазную архитектуру, не отвечающую требованиям времени.
В 1925 году он уже показал проект реконструкции центра Парижа — «План Вуазен», — по которому нужно было снести 240 гектар старого города ради небоскребов и широких проспектов. План вызвал шок у старой архитектурной гвардии и восторг у архитекторов-модернистов по всему миру — и с тех пор это случалось более или менее с каждым проектом архитектора.
Жилой дом в Вайссенхофе
Построен в 1927 году как образец нового жилья, сейчас работает как музей
Район Вайссенхоф в немецком Штутгарте был построен как выставка образцового нового жилья — кроме дома Ле Корбюзье тут есть дома, построенные Мисом ван дер Роэ, Петером Беренсом и другими. Дом Корбюзье построен из кирпича и сверху покрыт штукатуркой. Это самая первая постройка, в которой нашли себе применение его знаменитые пять архитектурных идей: ленточные окна, сад на крыше, тонкие колонки на первом этаже, которые придают зданию парящий вид, свободная планировка внутри и фасад, который не несет на себе никакого веса — всю тяжесть несут расположенные внутри постройки опоры (что, в частности, и позволяет делать ленточные окна).
Сейчас дом отреставрирован и в нем восстановлены оригинальные интерьеры: например, гостиная с подвижными перегородками и спальня с раскладными кроватями, которые в дневное время должны были убираться в некое подобие шкафов из бетона.
Вилла «Савой» в Пуасси
Построена в
1928-1931 годах
для промышленника Пьера Савоя, входит в число национальных памятников Франции и функционирует как музей
Вилла «Савой», загородная вилла в Пуасси, в 33 км от Парижа, — канонический пример использования пяти принципов, сформулированных Корбюзье. Дом изначально гордо и одиноко стоял посреди большой лужайки — идеал модернистского пуризма, приватное жилище для богатого и счастливого человека нового времени. Но судьба виллы и владельцев была трагической: во время нацистской оккупации ее занимали немецкие войска, потом — американские. Уходя, немцы залили в канализацию цемент, а американцы стреляли ради развлечения по ее окнам. После войны разоренная и овдовевшая мадам Савой переехала жить на соседнюю ферму, а виллу использовала как сарай, выращивая вокруг нее картошку.
Постепенно Пуасси из деревни превратился в пригород Парижа: местные власти чуть не снесли виллу, чтобы построить на ее месте школу. Только после того, как в 1965-м Корбюзье умер и был с большой помпой похоронен как герой Франции, вилле дали статус национального памятника. К тому моменту у нее обвалилась крыша и вид на нее загораживало здание построенной-таки рядом школы. Но потом ее отреставрировали как следует (работы велись с 1965 до 1997 года). Сегодня ее снова окружает идеальный газон, она сверкает белизной, и вид на нее ничто не загораживает.
Здание Центрального союза потребительских обществ в Москве
Построено в 1930-1936 годах, сегодня в здании размещается Росстат
Для Москвы этот проект стал революционным: Корбюзье спланировал учреждение нового типа для новой жизни в новой стране. В духе времени, дом больше напоминает комбинат или какую-то машину-трансформер, чем офис. В глаза сразу бросается зал заседаний, который выделен в отдельный объем и нависает над главным входом, опираясь только на характерные для Корбюзье тонкие колонки.
Внутри вместо лестниц — пандусы, по которым служащие спускаются как по ленте конвейера. Остекление, закрывающее большую часть здания, было частью сложной системы кондиционирования. Но нормально окна так и не работали, причиняя служащим много проблем, — летом было душно, а зимой холодно. Сейчас попасть в здание можно, если только договориться о посещении с охраной: это госучреждение, и там действует пропускной режим.
Штаб-квартира ООН в Нью-Йорке
Комплекс построек, возведенных в
1947
—
1951 годах
группой архитекторов, в которую входил и Ле Корбюзье. Сегодня здесь расположен только Секретариат и зал Генеральной Ассамблеи ООН
После окончания войны Нью-Йорк буквально упросил ООН строить здание именно здесь, землю под строительство дали бесплатно — в тот момент это было для города большой честью. Штаб-квартиру, символизировавшую идеалы демократического послевоенного Запада, построили в районе, где до того были только скотобойни и карандашная фабрика.
Для проектирования был созван целый совет из архитекторов, Корбюзье разработал архитектуру главного входа — изгибающуюся ангароподобную крышу. Уоллес Харрисон, курировавший проект, осуществлял синтез предложенных идей — и, говорят, Корбюзье уехал из Америки серьезно обиженный тем, что его решения подверглись не слишком деликатной переработке. Роль Корбюзье в проекте вычленить сложно — его имя даже не значилось в финальном списке архитекторов, принято считать, что его идеи «сильно повлияли на общий облик здания». К 1990-м годам состарившаяся штаб-квартира со всеми ее когда-то новаторскими решениями стала обузой для Нью-Йорка. Налоговая политика рейгановского правительства ввергла ООН в «хроническую нищету», и тратить деньги на поддержание памятника становилось все сложней. В 1999-м ситуация обострилась: отопление и кондиционирование обходилось в 10 млн долларов в год, во многом из-за 5400 окон, которые проектировались, когда энергия стоила гораздо дешевле. И когда Дональд Трамп собрался строить новый небоскреб прямо возле штаба, мэр Джулиани отказался вмешиваться в ситуацию: Нью-Йорку 1990-х символ демократии прибыли, даже символической, уже не приносил.
Но в конечном итоге решение о реконструкции все же было принято в 2010-м: она обойдется в 2 млрд и должна закончиться к 2013 году.
Город Чандигарх в Индии
Город в Северной Индии, частично спланированный Ле Корбюзье, строился с 1951 по
1960 годы
Первые градостроительные идеи Корбюзье были хорошо известны своей радикальностью, проект «Город на 3 миллиона жителей» — строгая геометрия, большие проспекты, небоскребы, окруженные зеленью, — настоящий модернистский рай. Когда выдался случай спланировать настоящий город, причем в чистом поле у подножия Гималаев, Корбюзье прибег к более сложной структуре. Город разделен на сектора, каждый со своей функцией: жилой, индустриальный, университетский и так далее. Главные постройки — Секретариат, Верховный суд и зал Ассамблеи — находятся в наименее посещаемой части города, сейчас вокруг них всегда довольно-таки безлюдно, в то время как другие части города кипят жизнью. Они образуют циклопическое бетонное ядро города: Секретариат — огромная постройка высотой в 10 этажей, по соседству стоит Верховный суд с зонтичной крышей, которая рассчитана на индийскую жару, сменяющуюся проливными дождями.
Корбюзье и его брат Пьер Жаннере проектировали не только улицы и дома, но даже мебель, поскольку в построенном на голом месте городе не было мебельных магазинов — остатки этой мебели коллекционеры скупают сейчас на государственных аукционах и перепродают за большие деньги на Christie’s.
«Марсельский блок» или Unité d’Habitation
Многоквартирный дом, построенный в 1952 году
Простой бетонный параллелепипед с фасадом, расчлененным на мелкие модули лоджиями, приподнят над землей на колонках и напоминает гигантский сервант. В здании 12 этажей, рассчитано оно на 1500 человек. Жилые ячейки тут спроектированы нескольких разных типов — от маленьких для холостяков до больших для многодетных семей. Изначально были спроектированы помещения для кафе и магазинов и сад на крыше, сейчас один из этажей занимает «Hotel Le Corbusier». Здание поддерживается в сносном состоянии, но назвать его идеальным нельзя. Постояльцы гостиницы жалуются, что туалеты и ванные содержатся не слишком аккуратно, раскладушки сломаны, и хотя в некоторых апартаментах сохранились оригинальные кухни, которые проектировала соавтор Корбюзье Шарлотта Перрьян, пользоваться ими нельзя.
Да и жить в самых маленьких ячейках — они не больше корабельной каюты — не слишком приятно. Но такая спартанская планировка диктовалась послевоенной нехваткой жилья. В гостинице работает ресторан под названием «Брюхо архитектора».
Здание Ассоциации владельцев ткацких фабрик в Ахмадабаде
Общественное здание (1954)
Кроме как в Чандигархе, куда он приехал по приглашению Джавахарлала Неру, Корбюзье строил в другом индийском городе — Ахмадабаде. К ахмадабадским проектам относится здание Ассоциации владельцев ткацких фабрик — существующей с конца XIX века и очень влиятельной тогда корпорации, бывшей основой экономического процветания города. Фасад дома поделен на глубокие ячейки, стены которых поставлены под углом и дают прекрасную тень, — кажется, что в этом здании всегда прохладно, это открытая, продуваемая структура из грубого бетона (beton brut), который так любил на этом этапе своего творчества Корбюзье. Прямо внутри бетонной сетки растут деревья, а к главному входу ведет бетонный пандус.
Главный холл разрезает здание пополам, занимая три ячейки по вертикали. В самом здании всего несколько офисов, но очень много открытых пространств, предназначенных для приемов и собраний. И в отличие от внешней коробки здания, с ее регулярными формами, внутри Корбюзье использовал изогнутые, пластичные линии, — например, в плавных изгибающихся стенах главного зала. Говорят, что ткацкие предприятия в основном уже исчезли из Ахмадабада, но Ассоциация все еще остается в здании.
Капелла в Роншаме
Церковь
(1955)
В белой, возвышающейся на холме капелле уже не найдешь кристально ясных форм раннего периода Корбюзье: тут его стиль становится куда более экспрессионистским, некоторые даже улавливают в формах капеллы влияние сюрреалистов. Разнокалиберные, свободно разбросанные по фасаду окна внутри дают необычные световые эффекты. Толстые стены, скругленные объемы, тяжелая крыша, делающая здание похожим на деформированный гриб, — чувствуется влияние живописных экспериментов — этот период в творчестве Корбюзье называют «новый пластицизм».
Капелла спокойно функционировала по прямому назначению, попутно привлекая до 100 тысяч туристов в год до недавнего времени, пока по соседству не было решено выстроить монастырь для сестер ордена Святой Клары. Его проектировал Ренцо Пиано, и теперь там в кельях из стекла и бетона, покрашенных изнутри в оранжевый цвет, живет 16 пожилых монашек.
Монастырь Ла Туретт в Лионе
Построен по заказу лионских доминиканцев между 1957 и
1960
годами. С момента постройки функционирует как монастырь
Комплекс монастыря из грубого серого бетона выстроен Корбюзье, который, между прочим, считал себя еретиком-протестантом, в лесу под Лионом и в плане приблизительно напоминает традиционный монастырский комплекс с квадратным двором-клуатром посредине — но, естественно, переработан в характерном стиле архитектора. Монастырь расположен на склоне холма, поэтому его постройки тоже как бы спускаются вниз по горе. Тут снова использована игра со светом, который пробивается через проделанные в толще бетона отверстия.
Монастырь рассчитан на 100 братьев, которые живут, молятся, учатся и работают тут и по сей день, выражая при этом недовольство большим количеством экскурсантов, — настоятель вечно борется с туристами, пытаясь ограничить количество и время посещений. Совсем избавиться от туристов братьям не удалось, но культурный центр, который существовал на территории монастыря, они все-таки с территории выжили.
Национальный музей западного искусства в Токио
Первая публичная галерея западного искусства и единственная постройка Ле Корбюзье в Японии
(1958-1959)
Открытие этого музея должно было знаменовать восстановление дипломатических связей между Францией и Японией после Второй мировой войны — в нем разместилась коллекция Мацукаты (богача, сколотившего состояние на военном судостроительстве во время Первой мировой и тогда же скупившего немало первоклассного модернизма в Париже), которую возвратило японцам французское правительство. Музей представляет собой огромный закрытый бетонный параллелепипед, как обычно у Корбюзье, как будто стоящий на одних только тоненьких колонках.
Есть также и внутренние пандусы, сад на плоской крыше и вход, который осуществляется через лестницу, идущую с улицы прямо к единственному огромному окну в здании, вырезанному в бетоне на уровне второго этажа. В 19 79-м и 1997-м к музею пристроили два дополнительных крыла — но они особенно не повлияли на общий облик здания.
После второй мировой войны резко возросла нужда в жилье. Марсельская «жилая единица»
, была первым масштабным проектом известного архитектора .
В 1947 году Европа все еще ощущала на себе эффекты, оказанные второй мировой войной, когда Ле Корбюзье был назначен на строительство жилого дома для множества семей Марселя, которые остались без жилья после бомбардировок. Законченная в 1952 году, «жилая единица» была первым проектом из серии Ле Корбюзье, сосредоточенном на совместном проживании всех жителей, которые могли ходить по магазинам, играть, жить и собираться в «вертикальном городском саду».
«Жилая единица» была первым таким большим комплексом, который мог вместить 1600 жильцов.
Особенно если учесть, что у Ле Корбюзье не было еще проектов такого масштаба, особенно в сравнении с виллами. При разработке здания для такого количества жильцов естественным желанием является распределение по горизонтали, а Ле Корбюзье разработал общий дом в квартале с модернистскими жилыми высотными зданиями. Идея Ле Корбюзье «вертикального городского сада» была основана на расширении виллы в объеме, которое позволяло жителям иметь личное пространство, но снаружи этих пространств они могли бы ходить в магазины, есть, заниматься спортом и собираться вместе.
Когда 1600 жителей нужно расположить на 18 этажах, то встает вопрос о том как организовать пространство, чтобы удобно разместить жилые квартиры, общественные места и коммунальные службы. Что интересно, большинство общественных мест располагаются на крыше. На ней есть сад, беговая дорожка, клуб, детский сад, спортзал и небольшой бассейн. Кроме крыши есть еще магазины, медицинские учреждения и даже небольшая гостиница внутри самого здания.
«Жилая единица» — это «город внутри города», который пространственно и функционально оптимизирован для его обитателей.
В отличие от обычного используемого Ле Корбюзье сурового белого фасада, «жилая единица» построена из армированного бетона, который был самым дешевым материалом в послевоенной Европе. Однако, это может также быть истолковано как вещественная реализация с целью охарактеризовать условия жизни после войны – грубые, неумолимые, изматывающие.
Несмотря на то, что «жилая единица» не олицетворяет материалистические качества, как большинство работ Ле Корбюзье, в ней все равно есть механистическое влияние, в добавление к Пяти принципам, разработанным им в 1920-е. К примеру, огромный объем здания покоится на массивных колоннах, благодаря которым возможны движение, сады и места для встреч под зданием. Сад и терраса на крыше создают огромное общественное пространство для всего здания, встроенное патио на фасадной системе сводит к минимуму визуальную высоту здания, а ленточное окно увеличивает горизонталь столь большого здания.
Очевидно, что на Ле Клрбюзье повлияли промышленные идеи. «Жилая единица» отчасти напоминает огромные пароходы, которыми Корбюзье восхищался. Объемное здание словно дрейфует в пространстве, ленточное окно походит на застекленные иллюминаторы, идущие по борту, а терраса на крыше с трубами вентиляции вызывает ассоциации с верхней палубой и дымовыми трубами. Даже несмотря на то, что эти элементы фигуральны и зависят исключительно от точки восприятия, между этими двумя сооружениями есть внутренняя связь.
Один из самых интересных и важных аспектов «жилой единицы» – это пространственная организация жилых отсеков. В отличие от множества многоквартирных здания, где квартиры располагаются по обе стороны коридора, Ле Корбюзье спроектировал здание так, что квартиры тянутся вдоль каждой стороны дома. Кроме того, имеются двухуровневые квартиры, что уменьшает количество коридоров до одного на три этажа. Сузив квартиры и создав двойные по высоте пространства Ле Корбюзье смог эффективно разместить больше квартир в здании и создать замкнутую систему жилых объемов. На каждом конце квартиры располагается балкон, защищенный противосолнечными экранами, который обеспечивает сквозную вентиляцию по всей квартире.
«Жилая единица» – одно из самых важных творений Ле Корбюзье, и к тому же один из самых инновационных проектов жилых зданий. Здание очень сильно повлияло на весь стиль брутализма. «Жилая единица» служит примером для подобных строений и известна на весь мир. Правда, ни один из проектов не был так же успешен как этот, поскольку Ле Корбюзье активно использовал при строительстве свою систему пропорций Модулор. Первый крупный проект Ле Корбюзье стал одним из самых значимых в его карьере.
14 октября 1947 года в Марселе состоялась торжественная закладка здания, получившего не только прозаическое наименование «марсельский жилой комплекс» (Жилой комплекс в Марселе), но и поэтическое — «Лучезарный дом». Марсельскому жилому комплексу суждено было стать вехой в истории гражданской архитектуры XX века.
Коллективное и индивидуальное. Главную свою задачу при создании «жилой единицы» знаменитый видел в их гармоническом сочетании. Человечество примеры подобной гармонии знает: в восточных ашрамах
, западных монастырях… Портовому Марселю предстояло присоединиться к этому ряду. Идеальными объектами, объединяющими функцию и образ («эстетика чистых форм, точности, волнующих соответствий»), для Корбюзье всегда были аэропланы, лайнеры. И поэтому он проектирует, а затем выстраивает здание для 1600 жильцов, похожее на океанский лайнер (сам автор назвал его «величественный Корабль»). Вот параметры дома: «длина… 140 м, ширина корпуса 24 м, высота 56 м».
Из оконных и дверных проемов каждой квартиры-“каюты” (а их 337!) — захватывающий вид. С открытых лоджий благодаря плотным перегогодкам не видно соседей, частная жизнь — святое! Лоджии, куда выходят двери гостиных, снабжены к тому же козырьками: Марсель — город южный, солнечный. Гостиная — высокая, вдвое больше помещений, которые ориентированы на другую сторону дома к маленькому балкону на противоположном фасаде.
Квартирный “пазл” (впрочем, в стереометрии лучше сравнить такую шанировку с конструктором «лего») от этажа к этажу сопрягается противоположными сторонами. Таким оразом, двойная высота гостиных располагается то над, то под «одномерными» пространствами, а потому общая «конструкция» сдвоенной ячейки равна трем этажам. Хозяева и гости некоторых квартир попадали в них с антресольного уровня гостиных, других же — из дверей нижнего уровня. Связью им служит внутренний проход, проложенный по среднему этажу-уровню. Для всего дома предусмотрены пять таких общих коридоров, что оказалось вполне оптимальным решением.
В квартирах жилого комплекса в Марселе Корбюзье спланировал и вместительные встроенные шкафы, и столы (столовый и кухонный рабочий), и для ванных — шкафы и туалетные столики, которые соответствовали общей пропорциональной системе. Но предложенных 23 вариантов квартир оказалось недостаточно. Жильцам хотелось свободы переустройства пространства, например расширения детских спален, которые выглядели уж точно как тесные каюты (180 сантиметров шириной). Кухни располагались в середине квартир, а потому возникали претензии в связи с их недостаточной освещенностью.
Седьмой и восьмой этажи — магазины: шопинг, не выходя в город, в местных «пассажах». «Здесь расположены булочная, мясная лавка, овощной магазин, кондитерская, прачечная и т. д.». (Можно себе представить разочарование владельцев «торговых точек», в которые ограничен приток покупателей «со стороны».)
Коммуникативная зона распространялась на спортивный зал и некоторые другие пространства общим числом 26 (по словам мэтра, «26 видов общего обслуживания»). Однако этим и ограничился архитектор, исключив из своих «предложений» места для собраний и общественных организаций (мир устал от политики).
На крыше, как на палубе, лестницы-трапы и смотровые площадки, шезлонги и бассейн, детская площадка прогулочные зоны с беговой дорожкой. К здоровому образу жизни архитектор относился со всей серьезностью. На упрек писательницы Гертруды Стайн по поводу крутизны лестницы в вилле, которая была выстроена для ее брата, архитектор ответил: «Так и задумано, лестница ведет на крышу, на площадку для солнечных ванн — это часть моциона, физкультура…» Зона кровли в марсельском жилом комплексе также включала странные объемы, скрывающие выходы коммуникаций и напоминающие пароходные трубы, рубки и другие палубные сооружения.
Когда-то «Дорифор» Пориклета послужил великому мотелю классической Греции «наглядным пособием», илллюстрацией к выведенной им мерной системе пропорций человеческого тела. В середине XX века жилой дом в Марселе стал для Корбюзье реальной возможностью воплотить свои теоретические выкладки, связанные с поисками гармонического пропорционирования. Речь идет о доме для человека, соразмерном человеку. То есть, по формулировке архитектора, об опыте «соразмерной масштабу человека всеобщей гармоничной системы мер, применимой как в архитектуре, так и в механике», о модулope (название было придумано в 1945 году). В основу системы была заложена высота человека среднего роста с поднятой рукой. Изначально Корбюзье предложил ориентироваться на 2,20 метра. В окончательный вариант была взята высота 2,26 метра (1940-е годы, увы, не предполагали будущих акселератов). Математическая модель включала построение двух квадратов со сторонами 1,13 метра, составлявших прямоугольник, внутрь которого вписывался прямой угол. Этот последний делит прямоугольник ровно посередине.
Но высота вписанного третьего квадрата делится вершиной прямого угла по золотому сечению. Интуитивные прозрения Корбюзье, который с молодости не дружил с математикой, оказались уточненными и подтвержденными его образованными сподвижниками и обнаруживают в проверенном веками золотом сечении с в ряде Фибоначчи. Ничего мистического сам архитектор не вкладывал в свои выводы, считая модулор всего лишь рабочим инструментом, позволяющим связать человеческое начало с рационально-технократическими нуждами. Интересно, что предложение мастера по гармоничному пропорционированию современной архитектуры оказались «соразмерными» системе пропорций Витрувия, античного канона древнеримского зодчего, труды которого сделались своего рода учебником для следующих поколений.
То, что за основу была взята минимальная исходная величина 2,26 метра, архитектор намеревался компенсировать рациональным использованием пространства. И здесь также вспоминались скромные каюты океанского судна — ничего лишнего, но при этом техническая оснащенность необходимым оборудованием.
В соответствии с модулем был рассчитан шаг колонн дома — 4,19 метра (расстояние 366 сантиметров плюс толщина конструкции 53 сантиметра). Не следует забывать, что «пять отправных точек современной архитектуры» оставались для Корбюзье непреложной истиной земле возвращалось таким образом занятое объемом постройки пространство.
Насколько модулор был принципиально важен для зодчего, косвенно подтверждает эмблема, увековеченная в контррельефе на бетонной стене дома — схематическая фигура человека с поднятой рукой. Человеческое начало — вот основа его новой геометрии. Что же касается грубого материала, бетона, который, как чуть позже в , перестав быть «обновкой», переставал быть и «нарядным», то Корбюзье говорил о не следующим образом: «Дефекты всех частей сооружения кричат об одном! Случайно у нас нет денег! Но даже с деньгами проблема устранения дефектов выглядит неразрешимой… Открытый бетон показывает малейшие случайности в опалубке, стыки между планками, волокна и сучки дерева и прочее… Но ведь у мужчин и женщин вы не замечаете морщин и родимых пятен, кривы носов, бесчисленных странностей… Дефекты гуманны они — это мы сами, наша повседневная жизнь». Более того, без дополнительной обработки железобетон причислен Корбюзье и его командой «к числу благородных материалов». «Игра между грубостью и изяществом действительно состоялась. Особую ноту изящества внесла палитра мондриановского неопластицизма -боковые стенки лоджий украсились яркими локальными («чистыми») красками — красной, синей, желтой. Веселые цветные прямоугольники в солнечном свете смотрятся как праздничные флажки на суднах в морских просторах. А грубые железобетонные поверхности обладали пластичностью, недоступной тщательно обработанным материалам.
Следует вспомнить о времени, когда возводился жилой комплекс в Марселе, — после самой кровопролитной войны в истории человечества. Тогда станет ясно, почему человечески модуль стал знаком особого символического наполнения, казалось бы, элементарных архитектурных форм. И оценить гуманистический смысл сотворенного.
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ.
ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА.
Умение манипулировать пространством — основа профессии архитектора. Люди получают удовольствие, слушая музыку, воспринимая глазами живопись, следя за хитросплетениями сюжета в романе или кино. А как же с архитектурой? Выясняется, что мы способны очень сильно телесно ощущать и сопереживать окружающее пространство.
Мы ощупываем взглядом детали, плоскости и фактуры. Фиксируем смену объемов и пространств. Упираемся в преграды. Пронзаем стены через проемы. Просачиваемся взглядом сквозь решетки и стекла… Мы залезаем на купол Флорентийского собора сперва по узкой лестнице, потом испытываем страх на балконе «поднебесья» интерьера, с трудом пробираемся по пространству двоякой кривизны между внешним и внутренним куполом и, наконец, попадаем на галерею, парящую над городом. Для того, чтобы испытать подобное, люди летят за тысячи километров и платят огромные деньги. Миллионы людей жадно «пожирают» пространственные изыски небоскребов Гонконга, Кападокийских пещер или остатков Римских форумов. Целые страны живут, продавая пространственные ощущения ненасытным туристам.
Архитектору редко выпадает удача вволю «поиграть» пространствами. Да и умеют очень немногие. Ле Корбюзье был один из немногих, кто мог преднамеренно создавать постройки, насыщенные пространственными эмоциями.
Многие слышали его имя. Но я подозреваю, не многие понимают, что это за явление в архитектурном мире. Прошло около полувека, как он умер, купаясь на границе с Италией, у городка Рокобрюн. Архитектурные формы расцвели за это время пышным цветом. Большинство людей, и даже профессионалы, смотрят на фотографии его произведений (подлинники изучают единицы) и снисходительно улыбаются. Да… В те далёкие времена это, наверное, было «круто». Я хочу показать, что это «круто» и сейчас.
Что хорошего в Парфеноне? В капелле Пацци, в Вандомской площади или в Барселонском павильоне. Об их красоте можно спорить. Но что несомненно, они глубоко профессионально осмысленны. Ничего лишнего. Каждая деталь точно соотнесена с целым. Интерьер и экстерьер неразделимы. Они поражают не «цирковой» формой, рассчитанной на удивляющихся, а фантастической пространственной проработкой, ориентированной на понимающих зрителей. Вот именно это умел делать Ле Корбюзье.
Но не только это. Он придумал город на 3 миллиона жителей. Именно придумал, а не скомпилировал из неких образцов. В центре его города не торговля, не церковь, не офисы, а гигантский пересадочный узел. Он придумал новый тип жилища — «виллэнблоки», то есть дома, состоящие из небольших двухэтажных вилл. Он придумал скелет жилой ячейки — «домино» и многое, многое другое. Диапазон его идей огромен! Но он не только придумывал. Его книги: «Современный город», «Когда соборы были белые», «Урбанизм», «Дом, как дворец» и многие другие, являются шедеврами публицистики. Он построил множество зданий, и среди них не только прекрасные музеи и виллы, но и целые города. У него масса неосуществлённых проектов, среди них планировка нового Алжира и Монтевидео. Наконец, он разработал совершенно оригинальную измерительную систему «Модулор». Во всех этих работах меня поражает то, как Ле Корбюзье управлял архитектурными пространствами. Он играл на них, как блестящий музыкант. Чтобы научиться слушать музыку архитектурных форм, надо внимательно изучить его произведения. Желательно в натуре. Рассмотрим подробнее несколько его объектов.
В 1922ом году Ле Корбюзье предлагает строить вилленблоки
. Идея была проста. Есть средний класс. Денег на полноценную виллу с садом у них может не быть. Так нельзя ли сделать многоэтажный дом, состоящий из микро вилл?
Так появились проекты жилых домов и даже целых кварталов, состоящие из небольших, стоящих друг на друге, двухэтажных — вилленблоков. Ле Корбюзье всячески пропагандировал своё изобретение. На выставке Арт Деко, в 1925ом году он построил павильон Эспри Нуво
, представлявший ячейку такой двухэтажной виллы, и наполнил её своими проектами.
Интересно, что полвека спустя, в Париже, Бернар Чуми в ряду павильонов парка Ля Вилетт, собирался восстановить павильон Мельникова и павильон Эспри Нуво, как самые значимые пространственные изыски 20тых. Пока сделать этого не удалось.
Ле Корбюзье. План двух этажей вилленблока. На первом этаже видны два коридора. Внешний — для обслуги и внутренний — для жильцов.
Пространство виллы можно разделить на две зоны. Во входной зоне две галереи пронизывают все находящиеся на этаже блоки. Внешняя галерея предназначена для прислуги, а идущая рядом, внутренняя, для «господ». За галереями — входной вестибюль, лестница на второй ярус, низкая часть гостиной и кухня. На втором этаже спальни. Вторая половина блока, в основном, двухсветная. Правая её часть — двухсветная гостиная, а левая (1/4 часть блока), представляет собой некое подобие сада, в который выходят все основные комнаты ячейки.
Таково краткое описание этого удивительного жилого пространства, до сих пор не имеющего прямых аналогов. Я полагаю, что все последующие опыты с двухэтажными квартирами (Дом на Новинском бульваре, дома в Нанте, в Марселе и т.д.) имели в своей основе структуру вилленблоков.
Ле Корбюзье построил несколько вилл. Для меня самая значительная Вилла — Савой в Пуаси
, близ Парижа. Это его раннее произведение (29 — 31 годы). Внешне — ничего особенного. Спичечный коробок на ножках. Всего 700 кв.м.
Но человека, попавшего в неё, ждет удивительный набор пластических ощущений. Если посмотреть на это сооружение сверху, мы увидим не здание, а удивительную корбюзьерианскую скульптуру.
В доме три этажа. На первом этаже по фасадному фронту свободно стоят колонны. Помещения располагаются с отступом от фасадных линий. В них помещены вестибюль, гараж, прачечная и подсобные помещения, изолированные от «господских» покоев. Вестибюль небольшой, но хороших пропорций. При этом стеклянные его стены полукруглые. Небольшая тёмная дверь ведёт в сад. Винтовая лестница и пандус идут наверх, так, что можно выбрать путь передвижения. Но есть ещё одна, чисто функциональная, «тайная» лесенка. Она ведёт из складских и подсобных помещений первого этажа вверх, в кухню.
Вилла Савой. Пространственные эффекты, детали.
Второй — основной этаж этой виллы. Здесь расположены жилые помещения. Спальни небольшие, но очень удобные. Из них по коридору, мимо кухни, мы попадаем в длинную гостиную, внешняя сторона которой прорезана узкими окнами, а вторая сплошь стеклянная. Человек естественно поворачивается к свету ¬- а там огромная терраса, окруженная стеной с незастеклёнными ленточными окнами. Сквозь эти окна видна окружающая природа. Создаётся впечатление, что композиция пространств второго этажа построена по принципу улитки. Помещения постепенно увеличиваются. От замкнутых спален, через кухню и небольшой офис — в длинную гостиную с раздвижной стеклянной стеной. Сквозь эту стену открывается вид на «террасную комнату», открытую небу. В стенах террасы открытые ленточные окна, а сквозь них виден обширный газон, обрамлённый дубами по границе участка. Удивительно, как элегантно участок включён в восприятие домового пространства. Удивительно и то, что такой сложный пространственный эффект мастер создаёт, используя сравнительно небольшое пространство дома и самого участка. Но пространственная «улитка» второго этажа — не единственное достоинство этой виллы.
Путь с первого этажа на крышу — солярий, тоже достоин удивления. Вестибюль и второй этаж соединяют лестница и пандус. По лестнице легче всего попасть в спальни, а по пандусу в гостиную. Выше второго этажа пандус поднимается в солярий уже по улице. Вообще пандус олицетворяет спокойную поступь гостей. Перед ними раскрывается анфилада крупных презентационных пространств. Внутри дома — это гостиная, а снаружи — обширная терраса, и пронизанный светом, скульптурный солярий, из которого можно обозревать великолепные окрестности.
Винтовая же лестница закрыта. Она узка и очень пластична. Движения по ней быстры и целенаправленны. Маршрут прост. Надо из зоны вестибюля и подсобок, не выходя на улицу, незаметно минуя гостевые зоны, попасть в спальни, а затем выше, в небольшие закрытые помещения солярия. Внешняя форма помещений солярия, благодаря винтовой лестнице и некой пластичной ширмы, создают кривые поверхности сознательно нарушающие «коробчатый» силуэт постройки. Таким образом, люди могут жить в двух пространствах: во внешнем — парадном, и внутреннем — интимном. Эти пространства не просто разделены, как в традиционных виллах, но, постоянно переплетаясь и взаимодействуя, создают невероятные пространственные и пластические эффекты. С этих позиций можно сравнить пластику разбираемого сооружения с огромными современными виллами, набитыми случайно сочетающимися пространствами.
Поиски пространственных и скульптурных изысков виллы Савой можно продолжить до бесконечности. В краткой статье описать пространственные эмоции невозможно. Но ещё труднее искать их при помощи чертежей или фотографий. Виллу Савой можно ощутить только телесно, находясь внутри этого удивительного сооружения.
После войны, в 1947ом — 52ом годах, Ле Корбюзье строит жилой дом в Марселе, так называемый Марсельский блок или Марсельская единица
. Фактически это доходный дом, но как он отличается от мировой практики строительства домов такого типа.
По блоку можно гулять целый день, находясь в совершенно разных пространствах. Многие годы это сооружение считалось одним из самых значимых архитектурных произведений 20го века. Сейчас, если оценивать архитектуру, как объект любования, то Марсельский блок не из лучших. Тысячи подражаний обесценили его образ. Я хочу доказать, что и сейчас он не потерял своей значимости.
В основе создания Марсельского блока лежат две идеи. Одна — пластическая, идущая, видимо, от вилленблоков, и вторая социальная, которую можно отнести к советским домам-коммунам двадцатых. В этой связи заслуживает особого внимания дом М.Гинзбурга — И.Милиниса на Новинском бульваре, где Ле Корбюзье бывал, когда приезжал в Москву в 30тых. Первая идея прослеживается в квартирах и коридорах. Вторая во включенных в здание общественных пространствах.
О квартирах. Дом пронизывают низкие, длинные коридоры, ведущие в жилые квартиры. Их пластическая сложность создаётся цветной покраской стен, заглублением входных дверей и ящиками для операций со стиркой белья. Из коридора можно войти в две двухэтажные квартиры. Одна развивается над ним. Другая под ним. Таким образом, между коридорами расположено два квартирных этажа по 2.28м. в чистоте. Если мы входим в квартиру, развивающуюся наверх, то перед нами передняя, кухня и гостиная 3.36м шириной, частично двухсветная. На втором этаже спальня, нависающая над пространством гостиной и две узкие спальни (детские) по 1.66 м шириной. При входе в такую спальню, у стены расположен умывальник, шкаф и кровать. Дальше, ближе к окну, находится рабочий стол и раздвижная стена. С её помощью можно объединить часть пространства двух комнат. За спальнями и за гостиной находятся глубокие лоджии (в Марселе очень солнечно), что позволяет иметь ширину этого дома более 20ти метров. Возможно, кому-то жить в такой квартире покажется не вполне удобно. Квартира не велика. Главная спальня открыта в гостиную. Малые спальни низкие, узкие и слишком длинные. Но для живущего в квартире происходит постоянная контрастная смена ощущений, благодаря чему создаётся иллюзия сложного, многомерного, и вместе с тем, приватного пространства.
Кроме жилья, Марсельский блок имеет четыре уровня общественных зон. Внизу, на уровне земли, находится входной вестибюль и мощные опоры, которые держат всё здание. Среди этих опор и примыкающей к ним зелени, Ле Корбюзье умудрился передать удивительное ощущение мощи, прохлады и спокойствия, свойственному скорее дубовой роще, чем основанию крупного жилого дома.
Кроме этого, на части 7-го и 8-го этажа, Мастер создает двухсветную улицу, закрытую от лучей солнца лесом вертикальных жалюзи. На двух этажах этой улицы расположены рестораны, магазины и спортзал. Это — совершенно удивительный элемент Марсельского блока. Из низких коридоров с приглушенным электрическим светом житель неожиданно, внутри своего дома, попадает в светлое городское пространство с небольшими кафе и барами. Но и этого мало, житель дома может попасть на крышу в совершенно новую пространственную среду. Это не хитросплетение квартир, не внутренняя улица, не бары, не магазины и не прохладные опоры. Это вид на великолепный простор открытый солнцу, морю и зелёни. Как и любое произведение Ле Корбюзье, крыша представляет собой уникальную скульптурную композицию. Но самое удивительное, что в этой скульптуре удобно разместилась эстрада, детский сад, плескательный бассейн и беговая дорожка. Всё работает на пластику.
Стоя на крыше, у человека создавалось впечатление, что он находится над пропастью, но, подойдя к краю, рядом, под ним, оказывалась узкая беговая дорожка, опоясывающая весь дом. Дорожка снаружи закрывается стеной выше человеческого роста. Это ещё один пространственный изыск. В доме подобных изысков множество, он насыщен ими от крыши до опор основания. Что стоит, например, и пластика фасадов, и их совершенно неожиданная раскраска. Или изящная винтовая лестница в торце фасада. Таким образом, это не просто дом. Пространственных впечатлений может хватить на целый город.
Я несколько раз побывал в Марсельском блоке. «Я люблю свою квартиру, но жить в ней не очень удобно», сказал мне один из жителей. «Дом потрясающий, но ни магазинами, ни ресторанами я не пользуюсь» вторил ему другой. В ресторане сидели туристы. На крыше бегали дети из других кварталов. На одном из этажей появилась гостиница. Так что, работали далеко не все обслуживающие дом системы, придуманные Мастером. Но я часами не мог покинуть здание, телесно ощущая скульптуры его пространств. Это был удивительный учебник «реальной» архитектуры. Если, по выражению Ле Корбюзье, «дом это машина для жилья», то Марсельский блок, скорее экспериментальный концепт-кар, чем удобный буржуазный городской автомобиль. В этой связи изысканные пространства Марсельской единицы интересно сравнить с близким по размеру домом в Ясенево или в Бирюлёво.
Вообще Ле Корбюзье пытался создавать пластические изыски, подчиняя все элементы своих построек некому «Модулору». Эта единая измерительная система, по его мнению, должна была быть принята архитектурным сообществом, на подобие метрической. Он утверждал, что если следовать Модулору, любое здание, любого стиля, будет соразмерно и красиво во всех своих деталях. Многие в шестидесятых и семидесятых увлекались Модулором. Но автоматически красота не получалась. Пользоваться подобным инструментом мог только сам Мастер.
Это сооружение удивительно что-то напоминает. Не остроумные семиотические интерпретации Дженкса, и даже не аналогии с псковскими церквями, на которых настаивает А. Меерсон, а что-то совсем иное. Позже я понял: его аналог — мегалитический дольмен. Их много в Бретани. Вертикально стоящие огромные камни, перекрытые гигантскими плитами. Иногда круглый вход. Верхний камень лежит неровно — один край выше другого. Щели.
Дольмен чаще всего связывают с гробницей. Но некоторые, наиболее крупные, служили жилищем или капищем. Дольмен волнует, поскольку это — исток монументальной архитектуры. Он вне моды, Он вне времени, Он — древнейший акт человеческой воли. Очень подходящий образец для «вечного» творения амбициознейшего зодчего двадцатого века.
Сооружение обладает удивительными пластическими изысками. Но, пожалуй, самое интересное, что мне показалось в этом объекте, наличие внешнего алтаря. Такая простая вещь, а трудно припомнить аналог. Есть фасадные фрески в южнославянских церквях. Есть временные сооружения для массовых молитв, когда паперть становится алтарем. Но наличие в церкви специально созданного внешнего алтаря, кафедры и аналоя — новость. Внешний алтарь довольно прост, но при определенном освещении он удивительным образом приобретает вид фрагмента картин Ле Корбюзье, с четко прописанными фигурами грубо измятых форм.
Пасмурно. На кафедре проповедник. Полное ощущение церковного действия. Пусто. Выглянуло солнце, и тени нарисовали трехмерную живописную картину. Подобные мистические переходы архитектуры в скульптуру и живопись невозможно ни описать, ни до конца осмыслить. Особенно сильно они работают с восточного угла алтарной ниши, там, где кривая стена уходит щелью в небольшую дверь, ведущую внутрь.
Несколько шагов в сторону, и картина резко меняется. С юго-восточного угла начинает мощно работать весь объем. Форма упрощается: видны только белые стены и два ломтя темной крыши. Именно тут возникают ассоциации с дольменом, шляпой, грибом, днищем корабля и т.д. Именно эта угловая точка наиболее запоминающийся образ капеллы.
Южная сторона. Смена декораций. Волнорез, распарывающий пополам крышу, отделяет живописную картину восточной стены от плоскости южного фасада. Южный фасад «работает» контрастами. Высокая световая башня слева от входа; темная тяжелая крыша и потрясающая белая стена, покрытая сетью мелких окон. М.О. Барщ говорил, что когда они, советские конструктивисты, попали в Италию, их потрясла роль детали в архитектуре Ренесанса. Именно деталь примирила их со сталинской классикой. На южном фасаде капеллы нет ни капельниц, ни скоций, ни окантов. Видимо, Ле Корбюзье это понимал и поэтому, им был создан «Модулор». На южном фасаде, ритмизированные модулором окна создают удивительное ощущение мельчайшей его деталировки.
Между стеной и башней (которую хотелось бы видеть колокольней), в нише находится главный вход в капеллу. На дверях (воротах) единственная цветная деталь фасада. Это абстрактная картина Мастера, символизирующая, возможно, божественное происхождение системы Модулор. Сине-красная геометрия. Звезда. Руки. Облака…
Северная сторона «сборная». Состоит из четырех разных частей. Слева открытый алтарь, над которым нависает «кусок» темной крыши. Далее стена с модулорными окнами (близко к южному фасаду). Эту часть фасада пересекает странная железная лестница, напоминающая аварийный выход из кинобудки. Далее две полубашни, фланкирующие ежедневный, рабочий вход в капеллу и закругленная стена, уходящая на западный фасад. Северный фасад явно не парадный. Деловой. Рабочий.
Западная сторона характерна высокой полуцилиндрической световой башней и небольшой лепной выпуклостью, транслирующей своей формой внутренние исповедальни. Перед стеной находится странная скульптурная купель, которая должна принимать во время дождя воду с крыши капеллы. Вода поступает через водомет. Это единственная аналогия с готикой. Однако никаких химер. Водомет выполнен в виде длинных буйволиных ноздрей, навеянных, видимо, Индией, поскольку Чандигарх строился в это же время.
Капелла не выглядит как католический храм, особенно интерьер. В традиционном католическом храме нет свободы воли, нет выбора. Ритм колонн, ритм окон, структура перекрытия — все направлено на алтарь, а дальше, через купол, к Богу. В Роншане все нарочито свободно. Мастер ставит себя выше канона. Точно также Ле Корбюзье поступает с жилыми домами, виллами, музеями. Он вырабатывает свой стиль, свою систему измерений, свой ордер, свою социальную программу и свой церковный канон. В результате в центре молельного храма он ставит не Бога, но свои пространственные амбиции.
Интерьер капеллы — гимн перетекающим пространствам. Свет и тень, в сравнительно небольшом помещении порождают сотни пространственных ощущений. Каждый шаг в сторону открывает новую форму. Формы эти создают удивительный мистический эффект, и, хотя это не традиционный собор, тут хочется молиться. Божественно-возвышенное настроение создается, прежде всего, серией проемов в южной стене. Темно. Свет, проходит через узкие цветные стекла. Восемь скамей на небольшом возвышении, слабо освещенные оконцами. Скамьи, обращенные на восток, находятся в большом пространстве, но, когда садишься на них, оказываешься в некой изолированной мистической зоне. Впереди алтарь, а вдали окно с распятием. Восточный фасад, тот, что снаружи имеет алтарь, покрыт, словно ночное небо, серией мелких «дырок». Дырки эти столь малы, что на фасаде их не видно. Но в интерьере они очень активно «работают», особенно солнечным утром. Важная деталь: между крышей и юго-восточными стенами имеется тонкая неровная щель. Эта щель создает сильнейший световой эффект. Благодаря ему, огромная крыша не давит, но парит над интерьером.
Чудеса внутреннего пространства капеллы этим не ограничиваются. Под высокой башней рядом с исповедальнями находится молельня с небольшим алтарем, открытая во внутреннее пространство. Напротив, в одной из башен северного входа — вторая малая изолированная молельня. Мощный верхний свет растворяется в пространствах этих молелен и затягивает людей из темноты интерьера. Успокаивает. Гипнотизирует. Завораживает.
Несколько неожиданно выглядит северо-восточный угол капеллы с алтарем и хорами, напоминающий фрагмент жилого интерьера. В качестве мелких деталей в этой зоне хороши световые окна северного фасада и ритм ступеней обратной стороны лестницы, ведущей на кафедру.
Подробное описание капеллы, которое я привел, естественно, не дает никакого представления о том, что ощущает человек, осваивая постройку глазом и телом. Музыку можно записать. Записывают балетные движения. Планы, разрезы, фасады, архитектурного сооружения тоже записывают, но пространственные эмоции адекватно транслировать другому человеку пока невозможно. Даже в кино.
Я ежедневно вижу десятки великолепных компьютерных анимаций. Их количество возрастает и обесценивается. Имея удобные проектные компьютерные программы и бесконечное число и построенных образцов, легко компилировать некие формы. Но качество реально построенного объекта всегда будет определяться парадоксами перетекания пространств, форм и поверхностей, а не чертежами и «трёхмерками». Японцы толпами водят школьников на экскурсии по шедеврам современной архитектуры, приучая в натуре ощущать игру пространств. Для культурного человека это также необходимо, как слушать музыку и воспринимать живопись.
Убежден, что в ближайшем будущем невозможно будет инструментально моделировать пространственные ощущения. Вот тут придется вспомнить о великом Мастере и его удивительном свойстве формировать в своей душе пространственные переживания, а затем виртуозно воспроизводить их в натуре. Тогда и наступит новый век славы Роншана, виллы Савой и Марсельского блока, как наступил век возрождения Барселонского павильона, находившихся в забвении многие десятилетия.
Начало 50-х годов — это начало нового периода у Корбюзье, характерного радикальным обновлением стиля.
Он уходит от аскетизма и пуристской сдержанности своих прежних произведений. Теперь его почерк отличается богатством пластических форм, фактурной обработкой поверхностей. Построенные в эти годы здания вновь заставляют говорить о нём.
Ле Корбюзье
Марсельский блок. Общий вид
Марсельский блок. Боковой фасад
Марсельский блок. Фасад и наружная лестница
Период «нового пластицизма» — 1950-1965
Прежде всего это Марсельский блок (1947-1952) — многоквартирный жилой дом в Марселе, расположенный особняком на просторном озеленённом участке. Корбюзье использовал в этом проекте стандартизированные квартиры «дуплекс» (в двух уровнях) с лоджиями, выходящими на обе стороны дома.
Изначально Марсельский блок был задуман как экспериментальное жилище с идеей коллективного проживания (своего рода коммуна).
Внутри здания — в середине по его высоте — расположен общественный комплекс услуг: кафетерий, библиотека, почта, продуктовые магазины и прочее. На ограждающих стенах лоджий впервые в таком масштабе применена раскраска в яркие чистые цвета — полихромия.
В этом проекте также широко применялось пропорционирование по системе «Модулор».
Квартиры «дуплекс» (в двух уровнях) с лоджиями
Марсельский блок. Терраса
Марсельский блок. Терраса
Подобные Жилые Единицы (частично видоизменённые) были возведены позже в городах Нант-Резе (1955), Мо (1960), Брие-ан-Форе (1961), Фирмини (1968) (Франция), в Западном Берлине (1957).
В этих постройках воплотилась идея «Лучезарного города» Корбюзье — города, благоприятного для существования человека.
Наброски системы «Модулор»
Город Чандиграх. Общий вид
Город Чандиграх. Капитолий. На переднем плане Ассамблея. На заднем — Секритариат
В 1950 году по приглашению индийских властей штата Пенджаб Корбюзье приступил к осуществлению самого масштабного проекта своей жизни — проекта новой столицы штата, города Чандигарх.
Город, включающий административный центр, жилые кварталы со всей инфраструктурой, школы, гостиницы и пр., строился в течение примерно десяти лет (1951-1960, достраивался на протяжении 60-х гг.).
Город Чандиграх. Ассамблея. Общий вид
Город Чандиграх. Ассамблея. Крыша
Город Чандиграх. Ассамблея. Вид на крышу
Сотрудничали с Ле Корбюзье в проектировании Чандигарха архитекторы из Англии, супруги Максвелл Фрай и Джейн Дрю, а также Пьер Жаннере, — они были тремя Главными архитекторами, которые осуществляли надзор за строительством. С ними работала также большая группа индийских архитекторов во главе с М. Н. Шарма.
Город Чандиграх. Дворца Правосудия
Город Чандиграх. Дворца Правосудия. Интерьер
Постройки, спроектированные непосредственно самим Корбюзье, относятся к Капитолию, административному центру города. Это здания Секретариата, Дворца Правосудия и Ассамблеи. Каждое из них отличается яркой характерностью образа, мощной монументальностью и представляет собой новое слово в архитектуре того времени. Как и в Марсельском блоке, для наружной отделки в них применена особая технология обработки бетонной поверхности, так называемый «beton brut» (фр. необработанный бетон). Эта техника, ставшая особенностью новой стилистики Ле Корбюзье, была подхвачена позже многими архитекторами Европы и стран других регионов, что позволило говорить о возникновении нового течения «брутализм».
Город Чандиграх. Секритариат
Город Чандиграх. Секритариат. Фрагмент фасада
Строительство Чандигарха курировал Джавахарлал Неру, первый премьер-министр независимой Индии.
Город был создан проектировщиками целиком «от нуля», на новом месте, к тому же для цивилизации иного типа, нежели западные. В целом это был совершенно новый, неизученный опыт. Последующие оценки в мире этого градостроительного эксперимента весьма разноречивы. Тем не менее, в самой Индии Чандигарх считается сегодня одним из самых удобных и красивых городов.
Помимо этого, в Индии по проектам Корбюзье было возведено несколько зданий в городе Ахмадабад (1951-1957), — также весьма оригинальных и по пластике и по внутреннему решению.
Город Чандиграх. Секритариат. Фасады
Город Чандиграх. Ассамблея. Входная группа
Пятидесятые-шестидесятые годы — время окончательного признания Ле Корбюзье. Он увенчан лаврами, засыпан заказами, каждый его проект реализуется. В это время построен ряд зданий, закрепивших его славу европейского архитектора-авангардиста № 1. Главные из них — капелла Роншан (1955, Франция),
Бразильский павильон в студенческом городке в Париже, комплекс монастыря Ля Туретт (1957-1960), здание Музея западного искусства в Токио (1959). Здания, очень разные по своему архитектурному образу, пластическому решению, объединяет одно — это все оригинальные, новаторские для своего времени
произведения архитектуры.
Капелла Роншан. Общий вид
Капелла Роншан. Фасад. Фрагмент крыши
Комплекс монастыря Ля Туретт
Комплекс монастыря Ля Туретт
Здание Музея западного искусства в Токио
Здание Музея западного искусства в Токио. Интерьер
Одна из последних крупных работ Корбюзье — построенный в США культурный центр Гарвардского университета, Карпентер-центр визуальных искусств (1959-1962). В этом сооружении, в его броских непривычных формах, воплотился весь многообразный опыт Корбюзье последнего периода. Это практически единственная постройка Ле Корбюзье на территории Северной Америки
(с официально зафиксированным авторством).
Карпентер-центр визуальных искусств
Карпентер-центр визуальных искусств. Фрагмент фасада
Корбюзье скончался в возрасте 78 лет, на мысе Кап-Мартин, у Средиземного моря, где он жил в своем летнем домике La Cabanon. Это крошечная резиденция, служившая ему долгое время местом отдыха и работы, представляет собой своеобразный образец минимального жилища по Корбюзье.
Помимо архитектурного наследия, Корбюзье оставил после себя множество произведений пластического искусства и дизайна — картин, скульптур, графических работ, а также образцов мебели. Многие из них хранятся в собрании, который находится в построенной им вилле Ла Роша/Жаннере, в Париже.
А также в павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье), выставочном здании в стиле хай-тек, возведённом по его же проекту.
Павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье)
Павильоне Хейди Вебер в Цюрихе (Центр Ле Корбюзье). Интерьер
Кол-во страниц 878 | Язык Французский | Формат PDF | Качество StandardQuality | Размер 279 Mб
МАРСЕЛЬСКИЙ БЛОК — ПОПУЛЯРНЫЙ КОРБЮЗЬЕ — LiveJournal
Корбюзье – гениален; его работы изучают во всех архитектурных школах. Еще в 20-е годы он разрабатывал эргономичную и функциональную мебель, играл с пространством и светом. В 1947 году построил дом в Марселе, который, несмотря на всю внешнюю невзрачность, является одним из символов города.
Огромная девятиэтажная коробка стоит на 6-ти ногах, внешних стен нет – сплошные окна, внутри – детский сад, столовая и т.д. Каждой семье – отдельную квартиру. Квартиры – маленькие, лишенные всякого убранства. Мы зашли в одну – нас пустила женщина, которая живет здесь уже 30 лет, точнее постоянно жила здесь раньше, а сейчас она живет в Париже и эту квартиру использует, когда приезжает на море отдохнуть (3 часа на ТЖВ, но об этом после). Отличный вид на море, свежий воздух… Эх, нам бы так жить… Поработал, поучился – и на море отдохнуть. А здесь уже и стол и дом…:)
Но вернёмся к делу. В квартире есть маленькая душевая кабина, встроенная в стену, вход в нее через входное отверстие (иначе не назовешь), размером 50х120 сантиметров. В качестве меры длины, и именно за это Корбюзье обожают все архитекторы, использовался «модульор» — усредненный человек, товарищ – в точности моих габаритов. Все остальные пропорции в здании, такие как высота потолков, размеры комнат и т.д., рассчитаны на основе Золотого сечения. Также в здании имеется еще огромное количество «фишек», о которых я умышленно не рассказываю, дабы заинтриговать вас. Не поленитесь, полюбопытствуйте :)))
После того, как мы поели, Сильвана с Клодам повели нас в старый район, что примыкает к Старому Порту. В этом районе раньше жили итальянцы, и он был довольно-таки бедным, сейчас же тут всё больше селится местная «бо-бо» – буржуазная богема. В детстве здесь обитал знаменитый певец и киноактер Ив Монтан (Ливи). Дом, в котором он жил, стоял почти на самой вершине холма, а потому мать кричала ему в окно, когда он играл во дворе: «Иво, монта!» (Иво, поднимись!), так и появился псевдоним Ив Монтан. Сейчас в этом районе все больше стеклопакетов, но улочки все равно узкие, кривые и по-своему живописные.
В этом же квартале, но на берегу залива, располагаются самые старые дома города. Один из них, для того чтобы сделать широкую улицу, пришлось поднять и повернуть на 90 градусов. Также здесь располагаются форт, кафедральный собор и довольно интересный памятник архитектуры Вьей Шарите (Vieille Charité – старый дом милосердия. Раньше это была бесплатная лечебница с церковью внутри, теперь же в нём находятся несколько музеев под одной крышей…»
Михаил Соколов, на mail.ru
ЛЕ КОРБЮЗЬЕ. ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА. — Илья Лежава — LiveJournal
Пространство виллы можно разделить на две зоны. Во входной зоне две галереи пронизывают все находящиеся на этаже блоки. Внешняя галерея предназначена для прислуги, а идущая рядом, внутренняя, для «господ». За галереями – входной вестибюль, лестница на второй ярус, низкая часть гостиной и кухня. На втором этаже спальни. Вторая половина блока, в основном, двухсветная. Правая её часть – двухсветная гостиная, а левая (1/4 часть блока), представляет собой некое подобие сада, в который выходят все основные комнаты ячейки.
Таково краткое описание этого удивительного жилого пространства, до сих пор не имеющего прямых аналогов. Я полагаю, что все последующие опыты с двухэтажными квартирами (Дом на Новинском бульваре, дома в Нанте, в Марселе и т.д.) имели в своей основе структуру вилленблоков.
Ле Корбюзье построил несколько вилл. Для меня самая значительная Вилла – Савой в Пуаси, близ Парижа. Это его раннее произведение (29 – 31 годы). Внешне – ничего особенного. Спичечный коробок на ножках. Всего 700 кв.м.
Но человека, попавшего в неё, ждет удивительный набор пластических ощущений. Если посмотреть на это сооружение сверху, мы увидим не здание, а удивительную корбюзьерианскую скульптуру.
В доме три этажа. На первом этаже по фасадному фронту свободно стоят колонны. Помещения располагаются с отступом от фасадных линий. В них помещены вестибюль, гараж, прачечная и подсобные помещения, изолированные от «господских» покоев. Вестибюль небольшой, но хороших пропорций. При этом стеклянные его стены полукруглые. Небольшая тёмная дверь ведёт в сад. Винтовая лестница и пандус идут наверх, так, что можно выбрать путь передвижения. Но есть ещё одна, чисто функциональная, «тайная» лесенка. Она ведёт из складских и подсобных помещений первого этажа вверх, в кухню.
Вилла Савой. Пространственные эффекты, детали.
Второй – основной этаж этой виллы. Здесь расположены жилые помещения. Спальни небольшие, но очень удобные. Из них по коридору, мимо кухни, мы попадаем в длинную гостиную, внешняя сторона которой прорезана узкими окнами, а вторая сплошь стеклянная. Человек естественно поворачивается к свету ¬– а там огромная терраса, окруженная стеной с незастеклёнными ленточными окнами. Сквозь эти окна видна окружающая природа. Создаётся впечатление, что композиция пространств второго этажа построена по принципу улитки. Помещения постепенно увеличиваются. От замкнутых спален, через кухню и небольшой офис – в длинную гостиную с раздвижной стеклянной стеной. Сквозь эту стену открывается вид на «террасную комнату», открытую небу. В стенах террасы открытые ленточные окна, а сквозь них виден обширный газон, обрамлённый дубами по границе участка. Удивительно, как элегантно участок включён в восприятие домового пространства. Удивительно и то, что такой сложный пространственный эффект мастер создаёт, используя сравнительно небольшое пространство дома и самого участка. Но пространственная «улитка» второго этажа – не единственное достоинство этой виллы.
Путь с первого этажа на крышу – солярий, тоже достоин удивления. Вестибюль и второй этаж соединяют лестница и пандус. По лестнице легче всего попасть в спальни, а по пандусу в гостиную. Выше второго этажа пандус поднимается в солярий уже по улице. Вообще пандус олицетворяет спокойную поступь гостей. Перед ними раскрывается анфилада крупных презентационных пространств. Внутри дома – это гостиная, а снаружи – обширная терраса, и пронизанный светом, скульптурный солярий, из которого можно обозревать великолепные окрестности.
Винтовая же лестница закрыта. Она узка и очень пластична. Движения по ней быстры и целенаправленны. Маршрут прост. Надо из зоны вестибюля и подсобок, не выходя на улицу, незаметно минуя гостевые зоны, попасть в спальни, а затем выше, в небольшие закрытые помещения солярия. Внешняя форма помещений солярия, благодаря винтовой лестнице и некой пластичной ширмы, создают кривые поверхности сознательно нарушающие «коробчатый» силуэт постройки. Таким образом, люди могут жить в двух пространствах: во внешнем – парадном, и внутреннем – интимном. Эти пространства не просто разделены, как в традиционных виллах, но, постоянно переплетаясь и взаимодействуя, создают невероятные пространственные и пластические эффекты. С этих позиций можно сравнить пластику разбираемого сооружения с огромными современными виллами, набитыми случайно сочетающимися пространствами.
Поиски пространственных и скульптурных изысков виллы Савой можно продолжить до бесконечности. В краткой статье описать пространственные эмоции невозможно. Но ещё труднее искать их при помощи чертежей или фотографий. Виллу Савой можно ощутить только телесно, находясь внутри этого удивительного сооружения.
фотоальбом Вилла Савой
После войны, в 1947ом – 52ом годах, Ле Корбюзье строит жилой дом в Марселе, так называемый Марсельский блок или Марсельская единица. Фактически это доходный дом, но как он отличается от мировой практики строительства домов такого типа.
По блоку можно гулять целый день, находясь в совершенно разных пространствах. Многие годы это сооружение считалось одним из самых значимых архитектурных произведений 20го века. Сейчас, если оценивать архитектуру, как объект любования, то Марсельский блок не из лучших. Тысячи подражаний обесценили его образ. Я хочу доказать, что и сейчас он не потерял своей значимости.
В основе создания Марсельского блока лежат две идеи. Одна – пластическая, идущая, видимо, от вилленблоков, и вторая социальная, которую можно отнести к советским домам-коммунам двадцатых. В этой связи заслуживает особого внимания дом М.Гинзбурга – И.Милиниса на Новинском бульваре, где Ле Корбюзье бывал, когда приезжал в Москву в 30тых. Первая идея прослеживается в квартирах и коридорах. Вторая во включенных в здание общественных пространствах.
О квартирах. Дом пронизывают низкие, длинные коридоры, ведущие в жилые квартиры. Их пластическая сложность создаётся цветной покраской стен, заглублением входных дверей и ящиками для операций со стиркой белья. Из коридора можно войти в две двухэтажные квартиры. Одна развивается над ним. Другая под ним. Таким образом, между коридорами расположено два квартирных этажа по 2.28м. в чистоте. Если мы входим в квартиру, развивающуюся наверх, то перед нами передняя, кухня и гостиная 3.36м шириной, частично двухсветная. На втором этаже спальня, нависающая над пространством гостиной и две узкие спальни (детские) по 1.66 м шириной. При входе в такую спальню, у стены расположен умывальник, шкаф и кровать. Дальше, ближе к окну, находится рабочий стол и раздвижная стена. С её помощью можно объединить часть пространства двух комнат. За спальнями и за гостиной находятся глубокие лоджии (в Марселе очень солнечно), что позволяет иметь ширину этого дома более 20ти метров. Возможно, кому-то жить в такой квартире покажется не вполне удобно. Квартира не велика. Главная спальня открыта в гостиную. Малые спальни низкие, узкие и слишком длинные. Но для живущего в квартире происходит постоянная контрастная смена ощущений, благодаря чему создаётся иллюзия сложного, многомерного, и вместе с тем, приватного пространства.
Кроме жилья, Марсельский блок имеет четыре уровня общественных зон. Внизу, на уровне земли, находится входной вестибюль и мощные опоры, которые держат всё здание. Среди этих опор и примыкающей к ним зелени, Ле Корбюзье умудрился передать удивительное ощущение мощи, прохлады и спокойствия, свойственному скорее дубовой роще, чем основанию крупного жилого дома.
Кроме этого, на части 7-го и 8-го этажа, Мастер создает двухсветную улицу, закрытую от лучей солнца лесом вертикальных жалюзи. На двух этажах этой улицы расположены рестораны, магазины и спортзал. Это – совершенно удивительный элемент Марсельского блока. Из низких коридоров с приглушенным электрическим светом житель неожиданно, внутри своего дома, попадает в светлое городское пространство с небольшими кафе и барами. Но и этого мало, житель дома может попасть на крышу в совершенно новую пространственную среду. Это не хитросплетение квартир, не внутренняя улица, не бары, не магазины и не прохладные опоры. Это вид на великолепный простор открытый солнцу, морю и зелёни. Как и любое произведение Ле Корбюзье, крыша представляет собой уникальную скульптурную композицию. Но самое удивительное, что в этой скульптуре удобно разместилась эстрада, детский сад, плескательный бассейн и беговая дорожка. Всё работает на пластику.
Стоя на крыше, у человека создавалось впечатление, что он находится над пропастью, но, подойдя к краю, рядом, под ним, оказывалась узкая беговая дорожка, опоясывающая весь дом. Дорожка снаружи закрывается стеной выше человеческого роста. Это ещё один пространственный изыск. В доме подобных изысков множество, он насыщен ими от крыши до опор основания. Что стоит, например, и пластика фасадов, и их совершенно неожиданная раскраска. Или изящная винтовая лестница в торце фасада. Таким образом, это не просто дом. Пространственных впечатлений может хватить на целый город.
Я несколько раз побывал в Марсельском блоке. «Я люблю свою квартиру, но жить в ней не очень удобно», сказал мне один из жителей. «Дом потрясающий, но ни магазинами, ни ресторанами я не пользуюсь» вторил ему другой. В ресторане сидели туристы. На крыше бегали дети из других кварталов. На одном из этажей появилась гостиница. Так что, работали далеко не все обслуживающие дом системы, придуманные Мастером. Но я часами не мог покинуть здание, телесно ощущая скульптуры его пространств. Это был удивительный учебник «реальной» архитектуры. Если, по выражению Ле Корбюзье, «дом это машина для жилья», то Марсельский блок, скорее экспериментальный концепт-кар, чем удобный буржуазный городской автомобиль. В этой связи изысканные пространства Марсельской единицы интересно сравнить с близким по размеру домом в Ясенево или в Бирюлёво.
фотоальбом Марсельский блок
Вообще Ле Корбюзье пытался создавать пластические изыски, подчиняя все элементы своих построек некому «Модулору». Эта единая измерительная система, по его мнению, должна была быть принята архитектурным сообществом, на подобие метрической. Он утверждал, что если следовать Модулору, любое здание, любого стиля, будет соразмерно и красиво во всех своих деталях. Многие в шестидесятых и семидесятых увлекались Модулором. Но автоматически красота не получалась. Пользоваться подобным инструментом мог только сам Мастер.
Капелла Роншан. Это сооружение удивительно что-то напоминает. Не остроумные семиотические интерпретации Дженкса, и даже не аналогии с псковскими церквями, на которых настаивает А. Меерсон, а что-то совсем иное. Позже я понял: его аналог – мегалитический дольмен. Их много в Бретани. Вертикально стоящие огромные камни, перекрытые гигантскими плитами. Иногда круглый вход. Верхний камень лежит неровно – один край выше другого. Щели.
Дольмен чаще всего связывают с гробницей. Но некоторые, наиболее крупные, служили жилищем или капищем. Дольмен волнует, поскольку это – исток монументальной архитектуры. Он вне моды, Он вне времени, Он – древнейший акт человеческой воли. Очень подходящий образец для «вечного» творения амбициознейшего зодчего двадцатого века.
Сооружение обладает удивительными пластическими изысками. Но, пожалуй, самое интересное, что мне показалось в этом объекте, наличие внешнего алтаря. Такая простая вещь, а трудно припомнить аналог. Есть фасадные фрески в южнославянских церквях. Есть временные сооружения для массовых молитв, когда паперть становится алтарем. Но наличие в церкви специально созданного внешнего алтаря, кафедры и аналоя – новость. Внешний алтарь довольно прост, но при определенном освещении он удивительным образом приобретает вид фрагмента картин Ле Корбюзье, с четко прописанными фигурами грубо измятых форм.
Пасмурно. На кафедре проповедник. Полное ощущение церковного действия. Пусто. Выглянуло солнце, и тени нарисовали трехмерную живописную картину. Подобные мистические переходы архитектуры в скульптуру и живопись невозможно ни описать, ни до конца осмыслить. Особенно сильно они работают с восточного угла алтарной ниши, там, где кривая стена уходит щелью в небольшую дверь, ведущую внутрь.
Несколько шагов в сторону, и картина резко меняется. С юго-восточного угла начинает мощно работать весь объем. Форма упрощается: видны только белые стены и два ломтя темной крыши. Именно тут возникают ассоциации с дольменом, шляпой, грибом, днищем корабля и т.д. Именно эта угловая точка наиболее запоминающийся образ капеллы.
Южная сторона. Смена декораций. Волнорез, распарывающий пополам крышу, отделяет живописную картину восточной стены от плоскости южного фасада. Южный фасад «работает» контрастами. Высокая световая башня слева от входа; темная тяжелая крыша и потрясающая белая стена, покрытая сетью мелких окон. М.О. Барщ говорил, что когда они, советские конструктивисты, попали в Италию, их потрясла роль детали в архитектуре Ренесанса. Именно деталь примирила их со сталинской классикой. На южном фасаде капеллы нет ни капельниц, ни скоций, ни окантов. Видимо, Ле Корбюзье это понимал и поэтому, им был создан «Модулор». На южном фасаде, ритмизированные модулором окна создают удивительное ощущение мельчайшей его деталировки.
Между стеной и башней (которую хотелось бы видеть колокольней), в нише находится главный вход в капеллу. На дверях (воротах) единственная цветная деталь фасада. Это абстрактная картина Мастера, символизирующая, возможно, божественное происхождение системы Модулор. Сине-красная геометрия. Звезда. Руки. Облака…
Северная сторона «сборная». Состоит из четырех разных частей. Слева открытый алтарь, над которым нависает «кусок» темной крыши. Далее стена с модулорными окнами (близко к южному фасаду). Эту часть фасада пересекает странная железная лестница, напоминающая аварийный выход из кинобудки. Далее две полубашни, фланкирующие ежедневный, рабочий вход в капеллу и закругленная стена, уходящая на западный фасад. Северный фасад явно не парадный. Деловой. Рабочий.
Западная сторона характерна высокой полуцилиндрической световой башней и небольшой лепной выпуклостью, транслирующей своей формой внутренние исповедальни. Перед стеной находится странная скульптурная купель, которая должна принимать во время дождя воду с крыши капеллы. Вода поступает через водомет. Это единственная аналогия с готикой. Однако никаких химер. Водомет выполнен в виде длинных буйволиных ноздрей, навеянных, видимо, Индией, поскольку Чандигарх строился в это же время.
Капелла не выглядит как католический храм, особенно интерьер. В традиционном католическом храме нет свободы воли, нет выбора. Ритм колонн, ритм окон, структура перекрытия – все направлено на алтарь, а дальше, через купол, к Богу. В Роншане все нарочито свободно. Мастер ставит себя выше канона. Точно также Ле Корбюзье поступает с жилыми домами, виллами, музеями. Он вырабатывает свой стиль, свою систему измерений, свой ордер, свою социальную программу и свой церковный канон. В результате в центре молельного храма он ставит не Бога, но свои пространственные амбиции.
Интерьер капеллы – гимн перетекающим пространствам. Свет и тень, в сравнительно небольшом помещении порождают сотни пространственных ощущений. Каждый шаг в сторону открывает новую форму. Формы эти создают удивительный мистический эффект, и, хотя это не традиционный собор, тут хочется молиться. Божественно-возвышенное настроение создается, прежде всего, серией проемов в южной стене. Темно. Свет, проходит через узкие цветные стекла. Восемь скамей на небольшом возвышении, слабо освещенные оконцами. Скамьи, обращенные на восток, находятся в большом пространстве, но, когда садишься на них, оказываешься в некой изолированной мистической зоне. Впереди алтарь, а вдали окно с распятием. Восточный фасад, тот, что снаружи имеет алтарь, покрыт, словно ночное небо, серией мелких «дырок». Дырки эти столь малы, что на фасаде их не видно. Но в интерьере они очень активно «работают», особенно солнечным утром. Важная деталь: между крышей и юго-восточными стенами имеется тонкая неровная щель. Эта щель создает сильнейший световой эффект. Благодаря ему, огромная крыша не давит, но парит над интерьером.
Чудеса внутреннего пространства капеллы этим не ограничиваются. Под высокой башней рядом с исповедальнями находится молельня с небольшим алтарем, открытая во внутреннее пространство. Напротив, в одной из башен северного входа – вторая малая изолированная молельня. Мощный верхний свет растворяется в пространствах этих молелен и затягивает людей из темноты интерьера. Успокаивает. Гипнотизирует. Завораживает.
Несколько неожиданно выглядит северо-восточный угол капеллы с алтарем и хорами, напоминающий фрагмент жилого интерьера. В качестве мелких деталей в этой зоне хороши световые окна северного фасада и ритм ступеней обратной стороны лестницы, ведущей на кафедру.
Подробное описание капеллы, которое я привел, естественно, не дает никакого представления о том, что ощущает человек, осваивая постройку глазом и телом. Музыку можно записать. Записывают балетные движения. Планы, разрезы, фасады, архитектурного сооружения тоже записывают, но пространственные эмоции адекватно транслировать другому человеку пока невозможно. Даже в кино.
фотоальбом Капелла Роншан
Я ежедневно вижу десятки великолепных компьютерных анимаций. Их количество возрастает и обесценивается. Имея удобные проектные компьютерные программы и бесконечное число и построенных образцов, легко компилировать некие формы. Но качество реально построенного объекта всегда будет определяться парадоксами перетекания пространств, форм и поверхностей, а не чертежами и «трёхмерками». Японцы толпами водят школьников на экскурсии по шедеврам современной архитектуры, приучая в натуре ощущать игру пространств. Для культурного человека это также необходимо, как слушать музыку и воспринимать живопись.
Убежден, что в ближайшем будущем невозможно будет инструментально моделировать пространственные ощущения. Вот тут придется вспомнить о великом Мастере и его удивительном свойстве формировать в своей душе пространственные переживания, а затем виртуозно воспроизводить их в натуре. Тогда и наступит новый век славы Роншана, виллы Савой и Марсельского блока, как наступил век возрождения Барселонского павильона, находившихся в забвении многие десятилетия.
12.11.12. И.Г.Лежава.
Марсель: В гостях у Ле Корбюзье
Обязательным пунктом нашей марсельской программы был «Лучезарный город» — жилой дом, построенный по проекту великого архитектора Ле Корбюзье в 1947–1952 годах. Это одна из главных достопримечательностей города, и многие люди приезжают сюда специально ради нее. Даже если вас в Марселе интересует что-то совсем другое, буйабес или замок Иф, не поленитесь, съездите в «Лучезарный город».
Построек Ле Корбюзье сохранилось довольно много (одна даже в Москве, здание Центросоюза), но марсельская особенная. Это первая из пяти построенных «жилых единиц» (так архитектор назвал свой проект многоквартирных домов), отлично сохранившаяся и открытая для посетителей. А самое прекрасное, что она дает возможность побыть не только праздным наблюдателем, но и активным потребителем: тут есть музей, ресторан и даже отель. Нам повезло увидеть еще и несколько квартир, так как мы оказались в гостях у Ле Корбюзье во время «Дней наследия».
Дом должен стоять на сваях и не занимать место на земле, считал Ле Корбюзье
В двух словах история такова. После войны Франция, как и другие страны, нуждалась в большом количестве жилья, и традиционная индивидуальная застройка совершенно не могла спасти ситуацию. Проект Ле Корбюзье подходил идеально. Нас таким размером не удивишь, но по европейским меркам этот дом огромен, действительно почти город: 337 квартир, рассчитанных на 1 600 жителей. С городом его объединял не только размер, но и инфраструктура. Кроме квартир, в доме были устроены магазины, кафе, детский сад и т. п., а коридоры больше походили на улицы (так они, кстати, и называются). На эксплуатируемой, как и во всех проектах Ле Корбюзье, крыше можно было заниматься спортом или просто гулять. В доме было целых 23 вида квартир, от крохотных студий на одного до многокомнатных для семей с восемью детьми. Ле Корбюзье в какой-то мере вдохновлялся домом-коммуной Наркомфина архитектора Моисея Гинзбурга. Например, именно из России пришла идея двухуровневых квартир и проходящего через весь дом длинного коридора. Правда, французский архитектор не отнимал у жителей права на личную жизнь, а уж тем более на приготовление пищи (как можно!) — кухни были во всех квартирах, небольшие, но удобные, со встроенной мебелью по дизайну Шарлотты Перриан. Идея была не столько в совместном быте, сколько в удобстве. Совсем ленивые могли даже не ходить в магазин, а заказывать продукты на дом. Для этой цели в стены был врезан короб вроде большого почтового ящика: разносчик открывал его со стороны коридора и оставлял продукты, а покупатели их забирали изнутри квартиры.
Впрочем, прошедшее время тут совершенно неуместно. В отличие от дома Наркомфина, у марсельской «жилой единицы» все хорошо. Даже лучше, чем раньше: из социального жилья она давно превратилась в элитное, тут живут представители класса «бобо», буржуазной богемы. Цены на квартиры по марсельским меркам высоки (а по московским смешны — €3 000–3 500 евро за 1 м²), а коммунальные платежи и обслуживание дома выливаются в цену аренды неплохой квартиры в обычном доме. Здание признано памятником архитектуры, поэтому переделывать, даже внутри, ничего нельзя. Одна квартира, № 601, сохранена в первоначальном виде — именно ее показывают посетителям. Еще одна квартира, № 50, принадлежит архитекторам, которые по собственной инициативе реставрировали ее, убрав все поздние дополнения, и восстановили все утраченные элементы вплоть до розеток. Время от времени они приглашают дизайнеров, чтобы те дополнили интерьер Ле Корбюзье своей мебелью, и тогда квартиру можно посмотреть. В остальных квартирах жильцы более свободны, могут менять мебель и даже кухни с сантехникой — понятно, что стандарты комфорта изменились с послевоенных годов.
Квартира дизайнера бижутерии Валери Сиккарелли
На «улице» третьего этажа по-прежнему работают магазины и офисы, правда, теперь это скорее агентства недвижимости и архитектурные бюро, чем булочные. Несколько лет назад там же открылся отель Le Corbusier и ресторан Le Ventre de l’Architecte. И тем, и другим заправляют фанаты Ле Корбюзье, живущие в этом же доме, Доминик и Альбан Жерарден. Они очень аккуратно относятся к наследию мэтра, по возможности сохраняют интерьеры или хотя бы дух автора дома. Аскетичные номера отеля стоят от 75 евро. Мы возможностью погостить у Ле Корбюзье не воспользовались — дом находится не в центре и ездить каждый день на автобусе не хотелось, но пообедали в ресторане. Очень рекомендую — жизнерадостная южная кухня в высокотехнологичном исполнении и с дизайнерской подачей. Правда, с тех пор там уже сменился повар, но меню, по крайней мере, выглядит неплохо.
Гастрономический ресторан Le Ventre de l’Architecte
Самое свежее новшество «Лучезарного города» — это арт-центр MAMO, который устроили в бывшем спортзале на крыше. Переустройством, точнее реставрацией, занимался знаменитый марселец Ора Ито. Дизайнер хоть и презирает авторитеты, к великому модернисту относится с уважением, поэтому он просто вернул спортзал и террасу в первоначальный вид. Теперь здесь проходят выставки и работает кафе, обставленное мебелью марки Cassina, которая производит вещи Ле Корбюзье и Шарлотты Перриан. За порядком на крыше следит сам архитектор — гигантская скульптура Ксавье Вейлана. Вообще эксплуатируемая крыша — одна из лучших идей Ле Корбюзье. Жаль, что она не вошла в повседневную практику.
Арт-центр MAMO в отреставрированном спортзале, перед ним — скульптура Ксавье Вейлана, изображающая автора дома за работой
Читайте также:
Блог Юлии Пешковой
В Марсель, за культурой
В Марсель, к фьордам
Вокруг да около Марселя
25 причин поехать в Марсель
Куда поехать в январе
Часто проверяете почту? Пусть там будет что-то интересное от нас.
Ле Корбюзье — гениальный новатор в современной архитектуре
Провокационный писатель, одарённый живописец, новатор в современной архитектуре, автор градостроительных теорий и непревзойдённый полемист 20 века — Ле Корбюзье, работы которого можно увидеть практически в любом городе мира.
Ле Корбюзье: краткая биография и главные принципы современной архитектуры
Ле Корбюзье, Нью-Йорк, 1947
1887
Шарль Эдуард Жаннере-Гри родился в городе Шо-Де-Фоне (Швейцария). Позже взял псевдоним Ле Корбюзье.
1904
Корбюзье окончил школу искусств и выполнил свой первый архитектурный проект для одного из членов совета школы. На тот момент ему было 17 с половиной лет.
«В 17 с половиной лет я спроектировал свой первый дом. Он просто ужасен! Всегда обхожу его стороной.»
Вилла Фалле (Villa Fallet), Ла Шо-де-Фон (La Chaux-de-Fonds), Швейцария. 1905
1907
На заработанные деньги Корбюзье покинул провинциальный городок и отправился в образовательную поездку по Италии, Австрии, Венгрии, завершив путешествие во Франции.
1908 — 1909
В Париже он работал стажёром-чертёжником у Огюста и Гюстова Перре (Auguste and Gustave Perret), которые были новаторами в своём деле и пропагандировали использование недавно открытого железобетона. Впоследствии они отказывались называть Корбюзье своим учеником за его «слишком крайние идеи».
1910
В течение 2 лет работы в Париже Корбюзье выучил немецкий язык и переехал под Берлин для стажировки у мастера архитектуры Петера Бернеса (Peter Behrens), которого часто упоминают как первого в мире промышленного дизайнера.
Портреты Ле Корбюзье
1911
Шарль отправился в ещё одну образовательную поездку, на этот раз на восток — по Греции, Балканам и Малой Азии. Там он изучал древние памятники и традиционное народное строительство Средиземноморья.
1912 — 1916
После путешествия он вернулся в родной город и на протяжении 4 лет преподавал в школе, где учился сам.
В этот же период Корбюзье спроектировал и запатентовал проект Дом — Ино (Dom-Ino: dumos — дом, ino — инновация). Он основывается на концепции строительства из крупноразмерных сборных элементов. В то время это был значимый новаторский шаг в архитектуре. Концепцию Дом — Ино архитектор реализовал позже во многих своих постройках.
1917 — 1920
Шарль никогда не скрывал своей неприязни к родному городу, поэтому, когда появилась возможность, он сразу переехал в Париж. Там он встретил Амеде Озанфана(Amede Ozenfant), который познакомил его с современной живописью. Тогда же Корбюзье нарисовал свою первую картину.
«Я предпочитаю рисовать, нежели разговаривать. Рисунок быстрее, и оставляет меньше места для лжи.»
Вместе с Озанфаном они устраивали совместные выставки картин, называя их выставками «пуристов» — сторонников лаконизма, борцов с эклектикой и декором. И создали философско-художественный журнал-обозрение «L’esprit Nouveau» (Новый дух).
Номера журнала «L’esprit Nouveau»
1925
Корбюзье опубликовал новый труд «Декоративное искусство сегодня».
«В доме всё должно быть белого цвета. Каждый гражданин теперь обязан заменить шторы, постельное бельё, обои и всё остальное на вещи белого цвета. Очищая свой дом, вы очищаете себя.»
В этом же году Шарль создал «План вуазен» (Plan Voisin) или «Современный город на 3 млн жителей» — план по радикальной модернизации Парижа, который он считал «построенным на перекрестках дорог и протоптанным копытами ослов».
Архитектор планировал разрушить половину зданий, увеличить высоту новых (до 20 этажей), создать современную систему дорог и разбить город «на квадраты», тем самым повысить комфорт проживания в городе.
«Моя задача, моё стремление — вытащить современного человека из хаоса и катастроф, поместив его в счастливую атмосферу и гармонию.»
1928
В этот год Шарль построил здание Центросоюза в Москве. Оно стало новым, беспрецедентным для Европы примером решения современного делового здания.
1929
В своём журнале «L’esprit Nouveau» Корбюзье опубликовал «Пять отправных точек современной архитектуры» — свод правил новейшей архитектуры.
1. Дом должен стоять на опорах. За счёт этого помещения избавляются от сырости, имеют достаточно света и воздуха, строительный участок становится садом, который проходит под домом.
2. Внутренние стены располагаются в любых местах: планировка одного этажа не зависит от другого. Капитальных стен нет, вместо них — мембраны любой крепости.
3. Фасад выдвигается вперед от несущей конструкции. Таким образом, он теряет несущие свойства, и окна могут тянуться на любую длину без прямого отношения к внутреннему членению здания.
4. Ленточное окно, в которое сливаются оконные проёмы — обязательно. За счёт этого не только улучшается освещение помещений, но и формируется геометрический рисунок фасада.
5. Наверху дома должна быть плоская крыша-терраса с садом, «возвращающая» городу зелень, которую забирает объём здания. Сточные трубы размещаются внутри дома.
Корбюзье не баловал своих заказчиков декором. Цвет был единственным видом украшательства, которое он допускал.
Портреты Ле Корбюзье
Для многих молодых архитекторов «нового движения» свод правил стал «отправным пунктом» в творчестве, а для некоторых и своеобразным профессиональным кредо.
Вилла Ла Рош (Villa La Roche) и вилла Савой (Villa Savoye), которые спроектировал Корбюзье, являются яркими иллюстрациями этих правил.
В Вилле Ла Рош с 1968 года располагается Фонд Ле Корбюзье, который занимается сохранением и популяризацией наследия архитектора.
Виллу Савой владельцы покинули 75 лет назад, измученные борьбой с протечками. Сейчас вилла является памятником архитектуры.
1940
Во Франции начались восстановительные работы, и власти пригласили Корбюзье как проектировщика-градостроителя. Он создал планы по реконструкции французских городов Сен-Дьё и Ла-Рошель, в которых следовал своей идее «зелёного города».
1946
Ле Корбюзье возвёл здание мануфактуры Клод и Дюваль — четырёхэтажный блок с производственными и офисными помещениями, со сплошным остеклением фасадов.
При строительстве были применены «солнцерезы» (rise-soleil) — особые навесные конструкции, защищающие остеклённый фасад от прямых солнечных лучей, которые изобрёл сам Шарль. С этого момента солнцерезы становятся фирменным знаком построек Корбюзье. Они выполняют одновременно служебную и декоративную роль.
1948
Ле Корбюзье разработал систему пропорционирования в архитектуре «Модулор», основанную на золотом сечении и пропорциях человеческого тела. При разработке системы Шарль взял три анатомические точки: макушку, солнечное сплетение и верхнюю точку поднятой руки человека.
Сам архитектор описал её как «набор гармонических пропорций, соразмерных масштабам человека, универсально применимых к архитектуре и механике».
«Модулор» Ле Корбюзье
1950
Индийские власти штата Пенджаб пригласили Корбюзье и других архитекторов спроектировать новую столицу штата. Этот проект стал самым масштабным в его жизни.
К наиболее целостным и оригинальным работам относят Дворец Ассамблеи, Дворец Юстиции и монумент «Открытая рука».
Дворец Ассамблеи
«Открытая рука»
Дворец Юстиции
1952
Начало нового периода Корбюзье: он уходит от аскетизма и пуристской сдержанности. Теперь его почерк отличается богатством пластических форм и фактурной обработкой поверхностей.
«Марсельский блок» стал одним из известнейших проектов в новом стиле. Это многоквартирный жилой дом в Марселе, который распологается на просторном озеленённом участке.
Большинство общественных мест спроектированы на крыше. На ней есть сад, беговая дорожка, клуб, детский сад, спортзал и небольшой бассейн. Магазины, медицинские учреждения и небольшая гостиница расположены внутри самого здания. Этот дом, который Корбюзье называл «город внутри города», пространственно и функционально оптимизирован для его обитателей.
Проект был задуман как экспериментальное жилище с идеей коллективного проживания (своего рода коммуна).
«Я имею честь, радость и удовлетворение представить вам идеального размера жилой блок, образцовую модель современного жилого пространства.»
1950 — 1960
Корбюзье проектирует ряд зданий, которые закрепляют его славу европейского архитектора-авангардиста № 1.
Главные из них:
Капелла Роншан
Атеист Ле Корбюзье взялся за работу при условии полной творческой свободы. Вдохновение он нашел в найденной на пляже большой раковине, которая показалась ему выражением абсолютной защищенности.
Комплекс монастыря Ля Туретт
Здание построено в форме прямоугольника с внутренним двором, которое разделено крытыми галереями.
Здание Музея западного искусства в Токио
Через 19 лет после завершения строительства ученик Ле Корбюзье Кунио Макаева пристроил к музею несколько дополнительных помещений.
1965
Корбюзье скончался в возрасте 77 лет. Он утонул во время заплыва предположительно из-за сердечного приступа. Это произошло у мысау Рокебрюн, где он жил в своём летнем домике Le Cabanon площадью 15 кв/м. Le Cabanon — крошечная резиденция, которая построена как образец минимального жилища по Корбюзье.
«Юность и здоровье гарантируют возможность много производить, но требуются десятки лет опыта, чтобы производить хорошо.»
2003 — 2006
Жозе Убрери — ученик Ле Корбузье закончил строительство церкви Сен-Пьер де Фирмини, план которой великий архитектор разработал ещё в 1963 году. Тогда нехватка денег стала причиной заморозки проекта. Жозе не терял надежду на завершение работы и в начале 1990-х он создал фонд для сбора средств. В 2003 году строительство было начато вновь.
Ещё больше работ Ле Корбюзье
Швейцарский павильон, Франция, 1932
Швейцарский павильон, Франция, 1932
Дом культуры, Франция, 1965
Дом Guiette, Бельгия, 1926
Здание Объединённых Наций, США, 1952
Дом доктора Куручет, Аргентина, 1949
Вилла Сарабхаи, Индия, 1951
Дом в поселке Вейссенгоф, Германия, 1927
Здание Секретариата, Индия, 1958
Павильон Philips, Бельгия, 1958
Здание текстильной ассоциации, Индия, 1957
Павильон «Эспри Нуво», Франция, 1925
Фотографии: Анна Армстронг(Anna Armstrong), Монтсе Заморано (Montse Zamorano), FO Travel, Tомо Ясу (Tomo Yasu), официальный сайт Ле Корбюзье.
Уловить параллели между работами Корбюзье и отечественным архитектором Александром Жуком можно в нашей статье про государственную резиденцию К-2 в Санкт-Петербурге.
А также, вам могут быть интересны биографии о:
— Анри Картье-Брессоне — легенде уличной фотографии
— Захе Хадид — одной из самых известных современных архитекторов
— Дитере Рамсе — промышленном дизайнере Braun
Жилая единица
Пользователи также искали:
дом наркомфина,
unite d’habitation,
вилла савой,
жилая единица автор,
Жилая,
наркомфина,
савой,
вилла,
dhabitation,
unite,
корбюзье,
автор,
единица,
жилая,
дом наркомфина,
вилла савой,
unite dhabitation,
ле корбюзье,
Жилая единица,
жилая единица автор,
жилая единица,
cтатьи о франции. жилая единица,
…
Unité d’Habitation Ле Корбюзье
Brutalism: Первое Unité d’Habitation Ле Корбюзье, возможно, является самым влиятельным бруталистским зданием всех времен. С его человеческими пропорциями, коренастыми пилотами и внутренними «улицами» он изменил определение жилья с высокой плотностью застройки, переосмыслив город внутри 18-этажного блочного дома.
Построенное в 1952 году в Марселе, здание взяло самую известную цитату Ле Корбюзье о том, что дом — это «машина для жизни», и применило ее ко всему сообществу.В результате получилось автономное бетонное судно, построенное как океанский лайнер.
11 менее известных бруталистских построек, которые помогли определить движение
Архитектор назвал здание La Cité Radieuse, или «сияющий город», и с тех пор оно успешно использовалось для различных целей. Его 337 квартир могут вместить 1600 жителей, но также есть две торговые улицы, гостиница и терраса на крыше.
Ле Корбюзье считал, что многоэтажный дом был решением для переселения масс, перемещенных во время Второй мировой войны, и это высотное здание можно было использовать для создания просторных городских домов с такими же удобствами, как на типичной улице.
С Unité он преследовал двоякую цель. «Обеспечить тишину и уединение перед солнцем, пространством и зеленью, жилище, которое станет идеальным вместилищем для семьи», и «устроить в доброй природе Бога под небом и под солнцем мастерскую работу. архитектуры, продукт строгости, величия, благородства, счастья и элегантности ».
Вместо того, чтобы использовать гладкие белые поверхности, характерные для многих его зданий, Ле Корбюзье решил создать здание из бетона-брют, текстурированного деревянными досками, служившими опалубкой. Благодаря этому отпала необходимость в стальной раме, что сделало ее наиболее экономичным решением.
В обращении к министру муниципалитета Эжену Клавдию-Пети в день передачи проекта архитектор описал здание как «первое проявление среды, подходящей для современной жизни».
«Сделано для мужчин, оно создано в человеческом масштабе», — сказал он. «Он также обладает прочностью, присущей современной технике, и демонстрирует новое великолепие голого бетона».
Фотография Катрины Бивор
Отель La Cité Radieuse расположен в самом центре большого парка. Длиной 165 метров и высотой 56 метров он возвышается над окружающими верхушками деревьев, его основание приподнято на Pilotis, а его два основных возвышения обращены на восток и запад.
Эти фасады включают в себя серию балконов и глубокие окна, открывающие расстояние между плитами внутреннего пола.Ле Корбюзье разработал эту сетку, используя систему пропорциональных измерений, основанную на его модульном человеке — концепции, которая объединила пропорции человеческой фигуры шести футов высотой с математикой золотого сечения.
Фотография Катрины Бивор
Внутри узкие квартиры в большинстве своем представляют собой двухэтажные дуплексы с двойной гостиной в одном конце. Один уровень каждой квартиры простирается на всю глубину квартала 21 метр, создавая схему, в которой пары домов переплетаются вокруг центрального коридора доступа.
В отличие от типичного многоквартирного дома, такое расположение означало, что эти коридоры, известные как «улицы», нужно было размещать только на каждом третьем этаже. Всего их всего пять.
Фотография Катрины Бивор
Когда здание только открылось, на седьмом и восьмом этажах располагались различные магазины, закусочные, галереи и общежитие, куда жители могли приглашать гостей. Шестьдесят лет спустя они почти не изменились, хотя хостел превратился в отель, а многие магазины были переданы более специализированным предприятиям, от практикующих врачей до архитекторов.
На крыше было еще больше удобств, включая детскую, беговую дорожку и бассейны для гребли и плавания, но в наши дни здесь проходит художественная программа, разработанная французским дизайнером Ора-Ото.
Фотография Катрины Бивор
В своей книге 2012 года «Музей без стен» архитектурный критик Джонатан Мидс написал: «Крыша l’Unité — это выдающееся произведение: как будто Одиссей находится рядом с вами. В нескольких жестах он вызывает всю полноту жизни. мифическая история Средиземноморья.Это воодушевляет и умиляет, вызывает эстетическое блаженство. Он демонстрирует блаженную силу великого искусства, великой архитектуры ».
В здании 23 различных типа жилья, от небольших домов для одного человека до больших семейных домов, и в каждом доме есть хотя бы один балкон.
Фотография Катрины Бивор
«Unité d’Habitation — невероятно мощная скульптура, и ощущение жизни внутри произведения искусства — повседневная реальность», — сказал Жан-Марк Дру, занимающий квартиру № 50.
В 2008 году Друт начал инициативу, приглашая разных дизайнеров перестроить его дом и позволяя людям посещать его. На данный момент это пространство было переоборудовано такими именами, как Джаспер Моррисон, Ронан и Эрван Буруллек, а также Константин Грчич.
Фотография Катрины Бивор
Строгая сетка, обрамленная толстыми звукоизолированными стенами, означает, что реконфигурация макетов в значительной степени невозможна, но дизайнеры могут полностью изменить стиль пространства, при условии, что они не меняют цвета стен и не меняют ничего. существующей мебели.
«Выставки помогают оживить пространство и закрепить его в 21 веке, показывая, насколько оно актуально», — сказал он Dezeen.
Фотография Катрины Бивор
Сегодня La Cité Radieuse по-прежнему является домом для многих прежних обитателей. Он признан ЮНЕСКО объектом всемирного наследия и остается фаворитом архитекторов — еще до того, как он был завершен, покойный итальянский архитектор Джио Понти назвал его «настоящим памятником в истории французского строительства».
Были построены еще пять единиц Unité, в том числе один во французском городе Нант-Резе и один в Берлине.
Секции здания — щелкните, чтобы увеличить
AD Classics: Unite d ‘Habitation / Ле Корбюзье
AD Classics: Unite d’ Habitation / Ле Корбюзье
© Steve de VriendtShareShare
-
Facebook
-
Twitter
-
Pinterest
-
Pinterest
Mail
Или
https://www.archdaily.com/85971/ad-classics-unite-d-habitation-le-corbusier
+ 42
© Пользователь Flickr: Винсент Дежарден
Текстовое описание предоставлено архитекторами .После Второй мировой войны потребность в жилье была беспрецедентно высокой. Unite d’Habitation в Марселе, Франция, был первым крупномасштабным проектом знаменитого архитектора Ле Корбюзье. В 1947 году Европа все еще ощущала последствия Второй мировой войны, когда Ле Корбюзье было поручено разработать проект многоквартирного жилого дома для жителей Марселя, которые были перемещены после бомбардировок Франции.
© Steve de Vriendt
Построенный в 1952 году, Unite d ‘Habitation стал первым из серии новых жилищных проектов Ле Корбюзье, ориентированных на совместную жизнь всех жителей, чтобы делать покупки, играть, жить и собираться вместе в «вертикальной» город-сад.”
план участка
Unite d’Habitation был первым, как для Ле Корбюзье, так и для подхода к такому большому комплексу, вмещающему примерно 1600 жителей. Тем более, что у Ле Корбюзье было не так много построек столь значительного масштаба по сравнению с виллами. При проектировании для такого значительного числа жителей естественным инстинктом является проектирование горизонтально, распространяющееся по ландшафту, Ле Корбюзье спроектировал скорее сообщество, которое можно встретить в районе в многоэтажном жилом доме в стиле модерн.
© Пользователь Flickr: Гусман Лозано
Идея Ле Корбюзье о «вертикальном городе-саду» была основана на увеличении объема виллы, что позволило бы жителям иметь свои личные пространства, но за пределами этого частного сектора они могли бы делать покупки. ешьте, занимайтесь спортом и собирайтесь вместе.
план
С почти 1600 жителями, разделенными на восемнадцать этажей, дизайн требует новаторского подхода к пространственной организации для размещения жилых помещений, а также общественных, общественных пространств.Интересно, что большинство коммунальных аспектов не происходит внутри здания; скорее они размещены на крыше.
участок
Крыша превращается в садовую террасу с беговой дорожкой, клубом, детским садом, тренажерным залом и мелким бассейном. Помимо крыши, есть магазины, медицинские учреждения и даже небольшая гостиница, распределенная по всей внутренней части здания. Unite d’Habitation — это, по сути, «город в городе», который как пространственно, так и функционально оптимизирован для жителей.
© Steve de Vriendt
В отличие от обычного использования Корбюзье строгого белого фасада, Unite d’Habitation построен из железобетонного бетона (необработанного литого бетона), который был наименее дорогостоящим в послевоенной Европе. Однако его можно было интерпретировать и как материалистическое воплощение, направленное на характеристику условного состояния жизни после войны — грубого, потрепанного, неумолимого.
© Пользователь Flickr: Винсент Дежарден
Несмотря на то, что Unite d’Habitation не обладает теми же материалистическими качествами, что и большинство работ Корбюзье, в дополнение к «Пяти пунктам», разработанным Корбюзье в 1920-х годах, все же присутствует ощущение механистического влияния.Например, здания большого объема поддерживаются массивными опорами, которые обеспечивают циркуляцию, сады и места для собраний под зданием; сад / терраса на крыше создает самое большое общественное пространство во всем здании, а встроенный внутренний дворик в фасадную систему сводит к минимуму восприятие высоты здания, создавая абстрактное ленточное окно, которое подчеркивает горизонтальность такого большого здания.
© Steve de Vriendt
Также очевидно, что механизированное влияние Ле Корбюзье из других отраслей не потеряно в дизайне.Каким бы массивным ни был Unite d’Habitation, он начинает напоминать пароход, которым так заинтригован Корбюзье.
© Пользователь Flickr: Винсент Дежарден
Огромный объем кажется парящим, окна с лентой напоминают окна кают, проходящие вдоль корпуса, а сад / терраса на крыше и скульптурные вентиляционные трубы выглядят как верхняя палуба и дымовые трубы. Несмотря на то, что эти элементы весьма образны и открыты для интерпретации на основе восприятия, между ними существует внутренняя связь.
© Пользователь Flickr: Винсент Дежарден
Одним из наиболее интересных и важных аспектов Unite d’Habitation является пространственная организация жилых домов. В отличие от большинства жилищных проектов, которые имеют коридор «двойной этаж» (одиночный коридор с блоками по обе стороны), Ле Корбюзье спроектировал блоки так, чтобы они охватывали каждую сторону здания, а также имели жилую площадь двойной высоты, уменьшив количество необходимых коридоров до одного каждые три этажа.
© Пользователь Flickr: Гусман Лозано
Сужая единицы и позволяя увеличить пространство вдвое, Корбюзье может эффективно размещать больше единиц в здании и создавать систему блокировки жилых объемов.На каждом конце блока есть балкон, защищенный brise-soleil, который обеспечивает поперечную вентиляцию по всему блоку, проходящую через узкие спальни в пространство двойной высоты; подчеркивание открытого объема, а не открытого плана.
© Steve de Vriendt
Unite d’Habitation — один из самых важных проектов Ле Корбюзье, а также один из самых новаторских архитектурных решений жилого дома. Настолько, что Unite d ’Habitation, как говорят, повлиял на стиль брутализма с использованием бетона и бетона.Unite d’Habitation с тех пор является примером для государственного жилищного строительства во всем мире; однако ни одно предприятие не было столь успешным, как Unite d’Habitation, просто из-за модульных пропорций, которые Корбюзье установил в ходе проекта. Тем не менее, первый крупномасштабный проект Ле Корбюзье оказался одним из его самых значительных и вдохновляющих.
© Flickr Пользователь: saragoldsmith
✅ Unite d’habitation of Marseille — данные, фотографии и планы
Введение
Unite d’habitation of Marseille, первый заказ, полученный Ле Корбюзье от французского государства, является одним из его самых знаковых проектов и одним из основных ориентиров для любого архитектора.Планирование было начато сразу после Второй мировой войны (1945-1946), а строительство началось в 1951 году. Работы, беспрецедентные для проектировщика, были отложены из-за бюджетных ограничений, поэтому на их завершение ушло пять лет, а не 12 месяцев. изначально прогноз.
Со своей системой коммунального жилья Ле Корбюзье выступал против деурбанизации или, как он ее называл, «мании домов на одну семью». Вместо этого он выступал за небоскребы как единицы интегрированной городской архитектуры, которые будут выполнять точную, установленную функцию и занимать заранее определенное пространство.Если бы требования к услугам сообщества могли быть точно выполнены, мечта о городе-саду была бы осуществлена, так как в основании каждого небоскреба было бы достаточно места для большой зеленой зоны.
Расположение
Блок, спроектированный как «вертикальный город-сад», в отличие от строительства шале, планировался на четырех разных участках, прежде чем нашел свое место на бульваре Мишле, Cité radieuse Le Corbusier 280, в «элегантных кварталах» Марселя. , Франция.
Концепт
Этот проект был первой возможностью Ле Корбюзье применить на практике теории шкалы, которые предшествовали «Модулору». В то же время он представляет собой новаторское видение интеграции системы распределения товаров и автономных услуг, которая будет существовать для поддержки жилищной единицы, удовлетворения потребностей ее жителей и обеспечения автономии функциональности по отношению к внешнему миру. . Это самодостаточное государство, задуманное Ле Корбюзье, было выражением озабоченности, которая начала проявляться в 1920-х годах в его анализе городских феноменов распределения и обращения, которые начали оказывать влияние на современное общество.
Было специально запланировано переселить жертв разрушенных кварталов города и привести в действие принцип, развитие которого началось с «жилой виллы» и «зазубренных блоков» 1922 года.
Модульная система
Модулятор
В 1950 году Ле Корбюзье разработал модульную концепцию: новую систему пропорций, основанную на эпохе Возрождения, которая заменяет традиционную метрическую десятичную систему.
Эта система измерения была основана на измерениях человека, что полностью противоположно десятичной системе.По словам Ле Корбюзье, «машина, мебель или газета — это продолжение человека. А архитектура и, как следствие, каждый объект, созданный для человека, должен воздействовать не только на ментальный или эмоциональный уровень, но и на более физический или телесный уровень ». Такие проекты, как Жилой комплекс Марселя (1947–1952, Франция), часовня в Роншане (1950–1954, Франция) и город Чандигарх в Индии, основаны на этой модульной системе.
Зачатие идеи
Квартиры Ле Корбюзье в Марселе, а затем и в Нанте, объединили концепции, которые развивались вокруг идеи современной жизни.
Принципы, которые сформировали его, стали идеей архитектуры как продукта рациональности; инструмент для обозначения социальной системы как системы разума. В него были включены принципы функциональности и экономичности, признавшие в архитектуре средство организации городского пространства и предлагающие улучшенные возможности для человеческих групп. Создание новых средств обращения, функциональная организация, концепция системы интегрированных отношений: все эти возможности использовались дисциплинированно и отражали огромное желание вмешаться в архитектурный процесс и современные общества.
Espacios
Пространственная схема
Проект Marseille Housing Units состоит из архитектурного блока, вмещающего 1600 человек, в котором квартиры подходят как для отдельных лиц, так и для городских центров.
Здание представляет собой огромное сооружение, 140 метров в длину, 24 метра в ширину и 56 метров в высоту. Это позволило обеспечить внутреннее функционирование более 26 независимых служб. На каждом этаже по 58 двухуровневых квартир, в которые можно попасть из большого внутреннего коридора через каждые три этажа: «улицы в воздухе».Некоторые квартиры занимают один этаж с коридором и одна ниже, другие коридор и одна выше.
Внутри здания 337 квартир пересекаются друг с другом в огромном железобетонном каркасе. На полпути вдоль здания на 135 метров простирается двухэтажная коммерческая зона, в которой также есть конференц-залы, ресторан, гостиница, прачечная и другие службы снабжения.
Коммунальные зоны на крыше
Еще один интересный аспект жилого дома состоит в использовании крыши в качестве функционального центра; одно из самых оживленных пространств.Включает:
- Легкоатлетическая трасса 300 м
- крытый спортзал
- клуб
- поликлиника
- питомник,
- социальное пространство
Эти службы были расположены с целью использования условий видимости, обеспечиваемых высотой здания, между холмами и морем, тем самым обогащая жизненный опыт жителей.
Структура
Структурная схема
Конструкция основана на одном блоке, приподнятом на отдельно стоящих колоннах, что позволяет освободить все пространство земли под сады и места для отдыха, а его железобетонная конструкция действует как полка наверху.
На этих сваях здание было спроектировано таким образом, чтобы обеспечить большую проницаемость на уровне земли, которая действует как коммуникационное пространство между экстерьером и интерьером и обеспечивает доступ к вертикальным коммуникациям.
Поперечные сечения демонстрируют, как два пространства квартир с коридорами связаны между собой таким образом, что через каждые три уровня образуется центральный коридор доступа, оптимизируя циркуляционное пространство.
Эти концепции станут частью иконографии Ле Корбюзье, тем самым продемонстрировав необходимость взаимосвязи между строительством и городской средой.
Материалы
Используемые материалы — железобетон с видимым покрытием и стеклом, без отделки и без изящества, как внутри, так и снаружи.
Фасад, защищенный козырьками, изготовлен из сборных элементов из того же материала.
Видео
Unité Ле Корбюзье: это современная классика?
Один раз в год Комитет всемирного наследия собирается, чтобы решить, какие чудеса природы и рукотворные следует принять в его зал славы.С 1972 года ЮНЕСКО (Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры) присвоила почти тысячу таких мест «выдающейся универсальной ценности для человечества», включая Египетские пирамиды, Большой Барьерный риф, Тадж-Махал, город Бат и Шартрский собор.
Чего вы, возможно, не ожидаете, так это того факта, что Комитет всемирного наследия рассматривает вопрос о том, следует ли вносить послевоенный бетонный жилой дом в это выдающееся пространство. Многим это покажется странным, даже неприятным.Бетонный дом? С его брутальным внешним видом, утечками и вышедшими из строя лифтами, неужели это тот самый тип здания, который дал архитектуре такую плохую репутацию во второй половине 20-го века?
Учитывая, что конкретный жилой дом, о котором идет речь, также был известен как «La Maison du Fada» или «Дом сумасшедших» местными жителями и даже жителями с чувством юмора, можно простить, что вы подумали, что это Комитет всемирного наследия полностью отделился от своей оси. И все же Unité d’Habitation, двенадцатиэтажный монолит из 337 квартир на бульваре Мишле на юге Марселя, без сомнения, является произведением великой архитектуры.
Шоу ужасов
Это один из нескольких шедевров Ле Корбюзье, швейцарско-французского архитектора, которого экологи и традиционалисты долгое время изображали как своего рода диктаторское чудовище, приговаривающее миллионы людей к пожизненному заключению в плохо спроектированных и плохо построенных. «конкретные ужасы».
Безусловно, Ле Корбюзье считал, что дом должен быть «машиной для жизни [в]», и после публикации в 1923 году его радикальной полемики «К новой архитектуре» его влияние было широко распространено и в руках менее крупных архитекторов. , часто нежелательный.
Однако его очень неправильно поняли. Ле Корбюзье хотел, чтобы горожане жили в великолепно спроектированных блоках ярких высотных квартир, установленных на бетонных «пилотах» или сваях, похожих на колонны, над пышными садовыми пейзажами. Однако ему потребовалось до 1947 года — когда ему было шестьдесят лет — чтобы выиграть заказ на проектирование идеального многоквартирного дома для семей, которые бомбили дома во время Второй мировой войны.
Построенный в 1952 году, L’Unité d’Habitation стоит на массивных конических бетонных ножках, словно эпическое произведение современного искусства в окружении зелени, с видом на Средиземное море и горы.Ничего подобного этой конкретной мегаструктуре раньше не видели; то, как он стоял на этих крепких ногах с грубой текстурированной кожей и любопытным родством как с геологическим обнажением, так и с океанским лайнером. Это и живое существо, и целеустремленная машина. Таким образом, впечатляющий, Unité по-прежнему будоражит глаза и воображение при первом появлении.
Прекрасный винтаж
Внутри его квартиры, ступенчатые и вытянутые по центральным коридорам — «как винные бутылки в стойке», — сказал Ле Корбюзье — и могут похвастаться видами с обеих сторон квартала, а также тенистыми балконами и гостиной в два этажа. комнаты, в которых проживают профессиональные люди.Многие из них — архитекторы.
Модный сегодня, Unité d’Habitation уважают и даже любят те, кто решил здесь жить, а также архитекторы, студенты и другие посетители, которые приезжают, чтобы познакомиться с этим замечательным эссе о современном дизайне. Им нравится, что здание одновременно является «машиной для жизни», завораживающей структурой и прекрасным местом для жизни. Драматичность здания доходит до небес: крыша с детским бассейном, детская художественная комната, возможности для принятия солнечных ванн и героические виды не похожи на ни один другой многоквартирный дом.
Несмотря на свою радикально новую форму и неограниченное использование Ле Корбюзье в целях экономии грубого литого бетона, известного как «бетон брут», Unité d’Habitation похож на большой корабль с шестнадцатью сотнями душ, плывущий по морям. архитектуры и истории Средиземноморья. Его дизайн великолепно богат: Ле Корбюзье опирался на такие разнообразные источники, как Флорентийский картезианский монастырь в Тоскане, который он впервые посетил в 1907 году, и революционные проекты коммунального жилья, разработанные советскими архитекторами в 1920-х годах.
Паффард Китиндж-Клей, предприимчивый английский архитектор, работавший на Ле Корбюзье над чертежами для Unité, говорит: «Ле Корбюзье никогда не выигрывал соревнования, потому что он работал против правил. . . Это сделало его оригинальным, но это также означало, что он потерял работу из-за гораздо меньших талантов. Когда я думаю об истинной изобретательности, проявленной в Unité d’Habitation, я понимаю, почему не у каждого клиента хватило выносливости для строительства Ле Корбюзье ».
То, что местные власти всего мира просили взамен с 1950-х годов, было формой недорогого, быстро возводимого массового жилья, которое, хотя и находилось под поверхностным влиянием Ле Корбюзье, не походило на работу этого талантливого архитектора; это было все равно что хотеть Пикассо по цене открытки.В дизайне L’Unité d’Habitation Ле Корбюзье предложил обычную семейную архитектуру высочайшего и самого изобретательного уровня и даже то, что еще может стать и сбить с толку его критиков, объектом Всемирного наследия.
Если вы хотите прокомментировать эту историю или что-нибудь еще, что вы видели на BBC Culture, зайдите на нашу страницу в Facebook или напишите нам в Twitter.
Мой визит в яркий вертикальный город Ле Корбюзье в Марселе
Cité Radieuse в Марселе, Ле Корбюзье
Жилой комплекс Cité Radieuse в Марселе был построен между 1947 и 1952 годами по проекту швейцарско-французского архитектора Ле Корбюзье (Шарль Эдуард Жаннере-Гри).Это 165 метров в длину, 24 метра в ширину и 56 метров в высоту с 337 квартирами, расположенными на 17 этажах. Unités of Marseille был «прототипом» Unités d’Habitation. После этого по примеру Марселя были построены еще четыре Unités d’Habitation в Берлине, Фирмини, Резе (Нант) и Брие. (Источник: Ле Корбюзье: 5 × Unité, Ottmann, Peter (ed.), Spector Books)
Cité Radieuse в Марселе также носит названия Unité d’habitation и Wohnmaschine. Это основополагающая работа архитектурного брутализма и важный эксперимент нового образа жизни.Unité d’habitation Le Corbusier в Марселе показывает, что железобетон можно использовать как натуральный материал, равный по качеству камню, дереву или терракоте. Каждая из 337 квартир состоит из двух этажей, соединенных внутренней лестницей. На крыше, помимо террасы, были запланированы тренажерный зал, открытое пространство для гимнастики, беговая дорожка длиной 300 метров и солярий со снек-баром. (Источник: Фонд Ле Корбюзье)
3-й и 4-й этажи и МАО, художественный центр на террасе, открыты для публики.Жители Unité d’habitation в Марселе благодарны за уважение их частной жизни на других этажах.
Адрес:
Unité d’habitation
Boulevard Michelet 280
13008 Marseille
Frankreich
Дополнительная информация:
Фонд Ле Корбюзье
Ассоциация сайтов Ле Корбюзье
Марсель Туризмус
Association des Habitants
Все фотографии : авторское право FLC / ADAGP — Les Couleurs Suisse AG, 2019
Sketch to Skyline — как выглядел жилой комплекс Ле Корбюзье в Марселе в первый день | архитектура
Ле Корбюзье — Unité d’Habitation, 1946 Бумага, тушь и цветной карандаш.
Этот простой цветной эскиз от мастера помог определить стиль государственного жилья на долгие годы
Этот очаровательно окрашенный эскиз лежит в основе того, что стало одним из самых влиятельных стилей строительства всех времен.Солнечный свет и дневной свет являются такими же архитектурными элементами, как структура и облицовка на этом схематическом эскизе, сделанном Ле Корбюзье для описания расположения его восемнадцатиэтажного многоквартирного дома в Марселе, известного как Unité d’Habitation.
Это один из 250 лучших архитектурных чертежей всех времен, от античности до наших дней, представленных в нашей новой книге «Архитектура чертежей».
Здание Ле Корбюзье стало решением проблемы массового перемещения людей во время Второй мировой войны, превратив город в 18-этажный квартал, тем самым определив бруталистский стиль жилья с высокой плотностью застройки на десятилетия вперед.
Его эскиз показывает поперечное сечение длинного блока, ориентированного с севера на юг, так что основные возвышения обращены либо на восток, либо на запад. Квартиры будут охватывать всю ширину здания, обеспечивая поперечную вентиляцию, а также, в идеале, спальни, выходящие на восток, и гостиные, выходящие на запад.
На рисунке темными чернилами очень мало обведено. Самая толстая линия очерчивает землю, которая остается в своем естественном состоянии в виде неудобной волнистости, неровности которой устраняются тремя пилотами, поддерживающими плиту первого этажа.Они имеют коричневый оттенок и погружаются в землю, придавая им примитивный вид стволов деревьев. Рядом с одним из них небольшая изогнутая стена, изображенная в перспективе, предполагает подземную автостоянку.
Unité d’Habitation de Marseille
Проект позволял разделить три этажа между двумя квартирами, что позволило создать гостиную двойной высоты с проходными коридорами, проходящими через середину. Они выделяются тем, что обведены чернилами и окрашены в желтый цвет.Коммунальные пространства окрашены в зеленый цвет, и архитектурная обработка фасадов, спроектированная так, чтобы реагировать на солнце, не выигрывает.
На эскизе Ле Корбюзье веселое солнце светит на западный фасад, окна западного фасада защищены глубокими балконами и бриз-солей, отмеченной в ключе внизу, для создания тени. На крыше крошечные фигурки наслаждаются солнечным светом, а их спутники, разбросанные по рисунку, придают рисунку масштаб и анимацию.
Ле Корбюзье представлял среду, как пространственно, так и функционально оптимизированную для его жителей, «проявление среды, подходящей для современной жизни», в которой особое внимание уделялось местам общего пользования и удобствам.Он придерживался убеждения Ле Корбюзье в том, что дом является «машиной для жизни», применительно к масштабу всего сообщества. Unité d’Habitation теперь внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Архитектура чертежа
Наша новая книга «Архитектура чертежей» включает 250 лучших архитектурных чертежей всех времен, от античности до наших дней, каждый из которых раскрывает часть процесса и личности архитектора. Рисунки, картины, планы включены — визуально сопряженные изображения, показывающие связи и контрасты между архитектурой разных времен, стилей и мест.От Микеланджело до Фрэнка Гери, от Луизы Буржуа до Тадао Андо, от Луиса Баррагана до Grafton Architects.
Следите за новыми историями из нашей серии и сделайте предварительный заказ «Рисование архитектуры» в магазине здесь.
L’Unité d’Habitation, Марсель | Architectuul
Крыша, 1958
1 из 32
Unité d’Habitation — это название модернистского принципа проектирования жилых домов, разработанного Ле Корбюзье в сотрудничестве с художником-архитектором Надиром Афонсу.Эта концепция легла в основу нескольких жилых комплексов под этим названием, спроектированных им по всей Европе.
Cité Radieuse
Первое и самое известное из этих зданий, также известное как Cité Radieuse (сияющий город) и, неофициально, как La Maison du Fada (франц. — провансальский, «Дом безумцев»), расположено в Марселе, Франция, между 1947 и 1952 годы. Одна из самых известных работ Ле Корбюзье, она оказала огромное влияние и часто упоминается как источник вдохновения для архитектурного стиля и философии брутализма.
Марсельское здание, построенное совместно с дизайнерами Корбюзье Шадрах Вудсом и Джорджем Кандилисом, состоит из 337 квартир, расположенных на двенадцати этажах, все подвешены на больших пилонах. В здании также есть магазины с архитектурным книжным магазином, спортивные, медицинские и образовательные учреждения, гостиница, открытая для публики, и гастрономический ресторан Le Ventre de l’Architecte («Живот архитектора»). Плоская крыша спроектирована как общая терраса со скульптурными вентиляционными решетками, беговой дорожкой и неглубоким детским бассейном.Крыша, на которой проходили театральные постановки, была отремонтирована в 2010 году. С нее открывается беспрепятственный вид на Средиземное море и Марсель.
Внутри коридоры проходят через центр длинной оси каждого третьего этажа здания, причем каждая квартира расположена на двух уровнях и простирается от одной стороны здания до другой, с балконом. В отличие от многих низкокачественных системных блоков, которые он вдохновил, в которых отсутствуют щедрые пропорции оригинала, коммунальные удобства и парковая зона, Unité пользуется популярностью среди своих жителей и в настоящее время в основном занят профессионалами из высшего среднего класса.
Здание построено из бетона-брут (грубый бетон), так как желанный стальной каркас оказался слишком дорогим из-за послевоенного дефицита. Unité в Марселе ожидает внесения в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Он объявлен историческим памятником Министерством культуры Франции.
Прочие постройки и влияния
При планировке квартала архитектор опирался на свой этюд проекта советского коммунального жилья — Дом Наркомфина. Утопический дизайн городской жизни Ле Корбюзье был повторен еще в четырех зданиях с этим названием и очень похожим дизайном.Были построены другие Unités: Unité d’Habitation, Nantes-Rezé 1955 года, Unité d’Habitation, Berlin-Westend (1957), Unité d’Habitation, Briey-en-Forêt (1961) и Unité d’Habitation. , Фирмини-Верт (1967).
Материал-заменитель (béton brut) повлиял на движение бруталистов, и это здание вдохновило несколько жилых комплексов, включая поместье Альтон-Уэст в Рохэмптоне, Лондон, и Парк-Хилл в Шеффилде. Эти здания вызвали много критики. Среди других, более успешных проявлений Unité — поместье Барбакан Чемберлена, Пауэлла и Бона (завершено в 1982 г.), поместье Гордона Тейта Самуда, Собачий остров (1965 г.) и Башня Балфрона Эрно Голдфингера (1967 г.) и Башня Треллик (1972 г.), все в Лондон.
Комплекс Reserve Square в Кливленде, штат Огайо, который был построен в 1969–1973 годах, также находился под влиянием проекта Ле Корбюзье.
Комментарии
.